В нескольких словах
Перуанский поэт Омар Кастро получил престижную молодежную премию Loewe за сборник стихов, посвященный острому жилищному кризису в Лиме. В своем произведении и интервью Кастро размышляет о дороговизне жизни, нестабильности будущего для молодежи в Перу и Латинской Америке, критикуя спекуляцию на рынке недвижимости, бездействие политиков и общую социальную и политическую нестабильность в стране.
«Есть молодые люди, которые живут в подвешенном состоянии. Мне 30 лет, и я думаю: будущее так же хрупко, как этот город», — размышляет Омар Кастро Вильялобос (Лима, 32 года) в своем первом поэтическом сборнике под названием Habitación persona sola («Комната для одного», издательство Visor Libros). Визуальный художник и писатель только что получил 37-ю Молодежную премию Loewe в области поэзии за эту работу, в которой он изображает перуанскую столицу как место, трудное для проживания из-за спекуляций на рынке недвижимости, нехватки государственного жилья и безразличия политиков. «Мы все ходим по кругу. Где ты будешь спать завтра?» — спрашивает автор в одном из своих стихотворений. Этот вопрос задают себе многие молодые люди в Лиме, а также в Боготе, Буэнос-Айресе, Нью-Йорке, Мадриде или Барселоне.
Кастро начал писать Habitación persona sola в трудный период своей жизни. За два года ему пришлось сменить четыре разных дома, всегда деля жилье с друзьями. «Я не знал, где буду спать в следующем месяце, не знал, сколько заработаю в следующем году», — вспоминает он. Два года спустя он — признанный поэт, получивший высокую оценку других латиноамериканских поэтов, таких как никарагуанка Джоконда Белли или аргентинка Мария Негрони. Но он по-прежнему снимает квартиру с подругой. Призовые 12 000 евро от Премии Loewe он собирается вложить в новые художественные проекты. «Эта премия — ответственность. Она будет иметь ценность только в том случае, если я продолжу что-то делать, а не остановлюсь на этом первом сборнике стихов», — уверяет он.
Вопрос. Как зародился сборник Habitación persona sola?
Ответ. Отчасти благодаря работе испанской художницы и писательницы Алисии Копф и ее книге о жилье под названием Modos de (no) entrar en casa («Способы (не) войти в дом»). Исходя из этого, а также из газетных статей и комментариев в социальных сетях, я понял, что в Испании обсуждается проблема жилья. В Лиме, моем городе, об этом говорят мало, тема не слишком проблематизируется. Наоборот, много празднований. Празднуют каждый раз, когда проходит ярмарка недвижимости. Есть альтернативные СМИ, которые затрагивают этот вопрос, но данные, которые я привожу в сборнике, взяты не из самых известных газет Перу.
В. Вы отражаете очень локальную проблему, но она также актуальна и для такого города, как Мадрид. Какова жизнь молодого человека в Лиме?
О. Я хотел передать свой личный опыт, опыт молодого человека из среднего класса, живущего в моем городе. Сейчас Лима — один из самых дорогих городов Латинской Америки для аренды жилья. Доступные для человека моего возраста пространства клаустрофобичны, а цена покупки жилья очень высока. В сборнике я цитирую условия жизни в моем городе и привожу много данных.
В. В одном из ваших стихотворений, «Любое пространство», вы говорите, что в Латинской Америке нужно 745 минимальных зарплат, чтобы купить дом площадью 100 квадратных метров.
О. Эти данные впечатляют. Именно так. Нужно 745 минимальных зарплат и 62 года работы, чтобы позволить себе дом такой площади.
В. Вы упомянули, что крупные перуанские СМИ не говорят на эту тему. Осознает ли перуанская молодежь эту проблему?
О. Мы все говорим: «Как дорого здесь жить, какая дорогая Лима». Мое поколение имеет доступ к интернету и может потреблять определенную информацию, которая дает нам перспективу. Но сейчас это не самая обсуждаемая проблема.
В. И политики пользуются этим, чтобы ничего не делать. Почему?
О. На это я не смогу ответить. Как и многие страны Латинской Америки, Перу встроено в неолиберальную систему, в которой прославляется рынок недвижимости. Кроме того, очень мало проектов социального жилья.
В. Можно ли жить в Лиме на зарплату художника?
О. Нет, ни в коем случае. У меня много друзей, которые пытаются это делать, но это стоит огромных усилий. В итоге все занимаются другой работой параллельно, я сам вынужден это делать. Либо так, либо нужно уезжать из города. Как только я закончил учебу по специальности «Живопись», я начал работать на факультете, где учился. Это ограничивает твою возможность создавать произведения.
«Как и многие страны Латинской Америки, Перу встроено в неолиберальную систему, в которой прославляется рынок недвижимости», — отмечает визуальный художник и поэт Омар Кастро.
В. В своих стихах вы размышляете об использовании комнаты. В одном из них цитируете Чезаре Павезе: «Работать утомительно». В другом — фразу Жоржа Перека: «В комнате — изнуренные тела». Для чего сегодня служит комната?
О. Мне понравилась эта фраза Перека. Мишель Перро, другой французский автор, говорит, что сегодня комната сведена к своей минимальной функции — месту отдыха. Она называет две причины. С одной стороны, рынок недвижимости дорог, и это приводит к уменьшению жилых пространств. С другой — другие виды деятельности, которые раньше происходили в комнате, переместились в другие зоны дома и города, включая сексуальный акт. Все это навело меня на мысль, что комната — это место, куда изнуренные тела приходят отдохнуть после долгого рабочего дня. Я говорю исходя из собственного опыта: приходить домой измотанным, думая обо всем, что нужно сделать на следующий день.
В. Вы ставите под сомнение идею комнаты как убежища.
О. Экосистемный кризис, в котором мы находимся, становится все более ощутимым. Глобальное потепление и политические кризисы все больше затрагивают нас в повседневной, интимной жизни. Мне было интересно осмыслить комнату и дом как нестабильные, хрупкие убежища, уязвимые к тому, что происходит вокруг.
В. Каким вы видите свое будущее?
О. Сегодня мне 32 года. На профессиональном уровне я начинаю чувствовать некоторую стабильность. Мне немного лучше. Но я думаю о своей стабильности в контексте страны и города, и тут у меня возникает много вопросов и сомнений. Окружающая среда очень враждебна.
В. Есть ли сейчас место для культуры в Лиме и в Перу?
О. Сейчас, я думаю, очень мало. Нынешняя власть сокращает государственную поддержку культуры. Авторитарный климат, который сейчас царит, приводит к усилению цензуры и контроля над художественными проявлениями. А частный сектор очень ограничен, очень узок.
В. «Есть вещи, которые родились после государственного переворота, например, такие молодые люди, как я», — говорите вы в одном из стихотворений. Что еще родилось после самопереворота Фухимори в 1992 году?
О. Рынок недвижимости, о котором мы говорим, также является наследием этого процесса, этого поворота к неолиберализму в Перу, с радикальным отказом от любого оспаривания этой системы. Другие вещи, родившиеся тогда: культ индивидуализма и конкуренции, а также очень фрагментированное общество, которое привело нас к кризису, в котором мы находимся. Именно эта фрагментация мешает нам думать или формулировать выход.
В. «Диктатор умер, не сказав „прости“, и государство оказало ему государственные почести», — осуждаете вы в том же стихотворении. Является ли Фухимори открытой раной для Перу?
О. Похороны были поразительными. Это было чествование человека с приговорами по очень серьезным делам о коррупции, убийствах, похищениях, непотизме… Поразительно видеть все, что окружает такую фигуру, как Фухимори. Да, это открытая рана, поскольку ему было предоставлено неоправданное помилование, учитывая его наследие. И он умер, будучи кандидатом в президенты Республики.
В. Прошло уже два года с момента правительственных репрессий, в результате которых погибло 50 человек. Эти преступления остались безнаказанными. Существует ли демократия без справедливости?
О. Я думаю, что нет. Тот уровень репрессий, который был два года назад, который также не свойственен демократии и тянется с тех пор, является частью того, что ведет нас к нынешнему политическому кризису.
В. Жизнь, кажется, ничего не стоит.
О. Ничего. Только что убили одного из музыкантов одной из самых важных групп кумбии в моей стране. И это часть волны организованной преступности, порожденной законами, принятыми нынешним Конгрессом. Ни один министр не подал в отставку [в пятницу, 21 марта, перуанский Конгресс вынес вотум недоверия министру внутренних дел Хуану Хосе Сантиваньесу перед массовым маршем против отсутствия безопасности и преступности]. Это говорит об уровне безнаказанности в моей стране. Профсоюзы транспортников выходят с лозунгом: «Нас убивают за семь солей». Это абсурдно. Поразительно, как мало стоит жизнь в сравнении с тем, как дорого жить.
В. Считаете ли вы, что ваши стихи помогут больше говорить на эти темы в вашей стране?
О. Сейчас говорят только о росте насилия, и это неудивительно. Но я надеюсь что-то сдвинуть с места, пусть и скромно. Я говорю о хрупкости комнаты и дома, но также о хрупкости города, страны и мира. Все взаимосвязано.
