В нескольких словах
Человеческая память не записывает события как видеокамера, а сохраняет личные переживания, пропущенные через фильтр нашего восприятия и опыта. Эта субъективность, известная как «эффект Расёмона», формирует нашу идентичность и представление о реальности. Память создает осмысленную историю нашей жизни, а не точную копию прошлого.
Вокруг памяти витает множество недоразумений. Удивительно, что такой повсеместный и важный для нашей жизни нейрокогнитивный процесс, как память, слишком часто недооценивают и дискредитируют. «Память нас обманывает», «искажает реальность», «воспоминания — это выдумки», память «хаотична», «беспорядочна», «капризна» — подобные эпитеты пишут, говорят и слышат, и никто даже бровью не ведет. Наша смелость критиковать, дискредитировать, даже поносить то, что нам присуще, поразительна. Только незнанием можно объяснить такое ошибочное отношение к чему-то настолько нашему, как сохранение прожитого и переживание его вновь с ясным осознанием того, что это часть нашего существа.
Можно утверждать, что структурная и функциональная сложность этого процесса способствует всякого рода заблуждениям и путанице. Недаром сами ученые считают память величайшей загадкой биологии и психологии. Разгадать цепочку явлений, происходящих между первоначальным афферентным сигналом, который проецирует в мозг любое внешнее или внутреннее воздействие, и формированием «энграммы», или физического следа памяти, вплоть до конечного создания ментального представления, которое мы можем вызвать, реконструировать и рассказать в виде истории, — это то, что продолжает бросать вызов ученым. Однако я считаю, что, помимо этих вызовов, источник большинства ошибочных идей, дисквалификаций и упреков, часто приписываемых памяти, следует искать в интуитивных представлениях, столь же распространенных, сколь и лишенных научных доказательств, о функции памяти или, точнее, о том, что она должна хранить.
Что хранит наша память? Записывает ли она и хранит копии того, что с нами происходит, подобно видеокамере? Нет, человеческая память хранит не произошедшее: она хранит личные переживания. Это означает, что моя память хранит не то, что случилось, а то, что случилось со мной. Этот подлинно человеческий факт объясняет расхождения, часто наблюдаемые между воспоминаниями людей, переживших одни и те же события. Режиссер Акира Куросава мастерски отразил в своем знаменитом фильме «Расёмон» присущую каждому воспоминанию субъективность. Фильм повествует об убийстве самурая и изнасиловании его жены через показания четырех свидетелей, особенность которых в том, что воспоминания каждого отличаются от остальных. С тех пор говорят об «эффекте Расёмона», имея в виду ситуации, когда несколько человек становятся свидетелями события, а затем, однако, каждый рассказывает свою историю, хотя никто не лжет; все истории разные, и ни одна не является ложной.
Так работает наша память: группа друзей переживает и разделяет опыт, и рассказы об их последующих воспоминаниях будут в большей или меньшей степени отличаться. Почему возникают эти расхождения? Автобиографическая память (та, что хранит личный опыт и реконструирует его в виде воспоминаний) не была создана эволюцией для хранения факсимиле «реальности». Ее главная функция — придавать смысл и сохранять опыт каждого человека, на котором строится и поддерживается его идентичность, и который служит ему руководством и предсказанием в повседневной жизни. Если бы автобиографическая память работала как видеокамера, она была бы нам бесполезна.
Жизнь каждого человека — это смысл, намерение и трансцендентность. Мы — существа интенциональные, с потребностью придавать смысл и понимать то, что мы переживаем, а не безразличные машины к тому, что происходит вокруг нас. Все, что с нами происходит, фильтруется и интерпретируется через сложнейшее сито, сотканное из наших знаний и наших установок, убеждений, ценностей, предрассудков, эмоций, чувств и многого другого. То, что хранит наша память, не является и не может быть копией или точной репликой того, что происходит вокруг нас, а чем-то обязательно иным, поэтому мы говорим об опыте. Для этого у нас есть память, чтобы в личном дневнике нашей собственной жизни оставались записи не событий, а того, что мы чувствовали и испытывали, переживая их, или, что то же самое, наших переживаний, которые неизбежно всегда будут уникальными, непередаваемыми и неповторимыми.
«Мы не видим дважды одну и ту же вишню, — писала Маргерит Юрсенар, — ни одну и ту же луну, на фоне которой вырисовывается сосна. Каждый момент — последний, потому что он уникален».
Все уникально, да. Ничто, даже самые простые события, не идентичны событиям предыдущего дня. «Возвращаясь трижды в одно место, — утверждает Дэвид Шилдс, — ты возвращаешься в три разных места». Каждый из эпизодов, свидетелями или участниками которых мы являемся, переживается уникальным, личным, исключительным образом. Прежде чем превратиться во что-то запоминающееся, он интерпретируется тем, что можно было бы назвать «нашим способом смотреть на мир».
Означает ли это, что память фальсифицирует реальность? Перед таким вопросом немедленно возникают другие: что такое эта так называемая реальность? Существует ли «одна реальность» вне «нашей реальности»? Квантовый физик ответил бы, что реальность создает сам индивид. Мое мнение, как когнитивного психолога, было бы в определенной степени аналогичным: личная реальность — это ментальное творение, конструкция, возникающая на территории нашей памяти. Конструкция, всегда опосредованная восприятием — процессом, посредством которого мы придаем значение сенсорным данным и интерпретируем мир. Взаимосвязь между восприятием и памятью фундаментальна для понимания того, как система значений памяти превращает восприятие в инструмент, с помощью которого мы придаем смысл нашему миру. Когда кто-то теряет память — как это происходит на последних стадиях болезни Альцгеймера — не только его «я» растворяется. Его мир опустошается от значений и теряет всякий смысл. В мире без значений и без смысла система «мозг-разум» лишается каркаса и материалов для построения здания реальности. Прав был Борхес, когда писал: «Мы видим и слышим через воспоминания, страхи, предвидения».
Меняет ли тогда память реальность? Конечно, меняет, но нашу внутреннюю реальность, а не реальность других, — как писал Юзеф Виттлин. Наша память не выдумывает и не фальсифицирует пережитую реальность, она просто интерпретирует ее, делает ее значимой и таким образом конструирует опыт, который и сохраняет. Затем, при воспоминании, этот опыт реконструируется в виде воспоминания. Поэтому полны правды слова, которыми Гарсиа Маркес открывает свою автобиографию «Жить, чтобы рассказывать»: «Жизнь — это не та, которую прожил, а та, которую помнишь, и как помнишь, чтобы рассказать ее».
То, что наша память хранит из всего пережитого, никогда не будет точной копией чего-либо внешнего; ее функция — не восстанавливать реальности, а переживания, что не означает, будто ее содержание — это мир фантазий и химер, сфабрикованных нашим «я». Наука о памяти подтверждает, что любое автобиографическое воспоминание сохраняет базовую верность пережитому. Таким образом, не хаос и не беспорядок, не экстравагантность и не капризы, а мощная сила для поддержания жизненной cohérence (связности, последовательности) — вот что характеризует память каждого.
