Париж

Дед Рафеля Пахеса начал свою карьеру с ухода за звездами шоу-бизнеса

Прошу прощения за выражение, но социальные сети предоставляют пользователям ужасный опыт, и время это доказывает.

Видеозаписи инцидента быстро распространились в социальных сетях.

Однажды вечером кому-то захотелось есть, и у него нет желания готовить, поэтому он решает заказать еду на дом.

Другой человек, в суете города и, возможно, под дождем, доставляет ему этот ужин. По пути с курьером происходит небольшой инцидент с велосипедом, и сумка оказывается помятой. Еда в порядке, но упаковка этого безупречного первого мира, где все удобства, выглядит не так, как хотелось бы, она не совсем безупречна. Клиент захлопывает дверь перед его носом и отказывается от заказа.

Рано утром 3 октября 2016 года

Лондон — одна из столиц с лучшим общественным транспортом.

Найроби — город, переполненный автомобилями, где жители проводят часы в пробках каждый день. Журналист The Economist Дэниел Ноулз (Бирмингем, Великобритания; 37 лет) по работе переехал из первого города во второй и, стоя в бесконечной пробке, начал размышлять о мобильности, общественном пространстве и о том, как автомобиль превратился из символа свободы в разрушителя наших городов. Плодом этих идей стала книга «Carmageddon» («Автокалипсис»). Он ответил на вопросы по видеосвязи из Чикаго, где сейчас проживает.

Начало истории

Всё началось с любви к флану молодого студента инженерного факультета в Париже, Орельена Бернхарда, который, чтобы мотивировать себя на пробежки, решил, что финалом его маршрута станет новая пекарня, где он сможет попробовать флан. Идея показалась ему забавной, и он пригласил своего брата.

Первый раз, когда мужчина прикоснулся ко мне без моего согласия, мне было 11 лет.

Франция была для Марио Варгаса Льосы не просто литературной родиной, а чем-то гораздо большим.

«Со смертью Варгаса Льосы закрывается мир. И не только мир его колоссального творчества, ведь этот конец уже наступил полтора года назад: когда Варгас Льоса на последней потрясающей странице “Посвящаю мое молчание” объявил, что больше не будет писать художественную литературу.