Судебные медики в испанском регионе Галисия уже много лет добиваются от местных властей введения стандартного рабочего дня вместо изнурительных дежурств, которые длятся непрерывно семь дней и ночей, а на практике – восемь суток. За это время им приходится преодолевать сотни километров, выезжая на места обнаружения тел, осматривая пострадавших от насилия или сексуальных нападений. И всё это за символическую оплату в 1,42 евро за час дежурства.

Пять лет назад тогдашний министр администрации региона, а ныне его глава Альфонсо Руэда, встречаясь с представителями галисийских судмедэкспертов, признал несправедливость их положения и обещал исправить ситуацию. Однако, как вспоминает Фернандо Серрулья, известный специалист в области судебной антропологии и президент Ассоциации галисийских врачей-судмедэкспертов (AGMF), "подарка на Рождество" (обещанного Руэдой) так и не последовало. После 15 лет безрезультатных требований сравнять условия труда с остальными судебными медиками Испании, коллектив, насчитывающий около 70 специалистов, расположенных в различных городах Галисии (Виго, Ла-Корунья, Сантьяго, Луго, Понтеведра, Оренсе и Ферроль), перешел к активным действиям. Они вынуждены работать в режиме недельного дежурства (с понедельника по воскресенье круглосуточно), что противоречит положению Министерства юстиции Испании от 2014 года, предусматривающему возможность более длительных дежурств (свыше 24 часов) только в районах с менее чем шестью судмедэкспертами в штате. В Галисии такая ситуация наблюдается только в Ферроле, где работают пять специалистов.

На практике их режим дежурства часто растягивается на восемь дней, поскольку понедельник после дежурной недели обычно уходит на оформление отчетов по срочным вызовам выходных. По их подсчетам, за 168 часов дежурства им могут понадобиться экстренно осмотреть несколько тел (особенно в летний период и праздники, часто ночью); расследовать случаи домашнего насилия и сексуальных нападений (чаще в городах), требующие немедленного реагирования, физического и психологического освидетельствования; брать образцы ДНК; оказывать помощь задержанным; проводить срочную госпитализацию душевнобольных. За это время может поступить до пяти вызовов на осмотр мест обнаружения тел, будь то насильственная смерть или естественная, но при невыясненных обстоятельствах.

Совмещение работы и личной жизни становится невозможным. Это особенно тяжело для женщин и молодых специалистов с маленькими детьми, отмечает Серрулья. "В Испании много разных ситуаций, но мы – единственный регион, где не признаны 24-часовые дежурства", – заявляет он. "Мы очень вежливые, добросовестные люди, но сейчас приходится "стукнуть по столу" и, если потребуется, дойти до судов", – предупреждает Серрулья.

Заявление в прессу, опубликованное ассоциацией несколько дней назад, раскрыло общественности эту неожиданную рабочую нагрузку: семь, а фактически восемь дней непрерывного дежурства каждый месяц. "Это превращается в 16 дней, в течение которых ты всегда на связи", – добавляет Ирия дель Рио, судмедэксперт из Понтеведры, поясняя, что еще одну неделю она может быть в режиме "поддержки" коллеги, находящегося на дежурстве.

Всё это время, которое совмещается с их обычной работой, они не могут планировать личные дела, заниматься спортом, который может помешать быстро добраться до места происшествия (например, плавать в бассейне без телефона) или находиться в местах с плохой связью или пробками. Они не относятся ни к врачам, ни к судьям – это "обслуживающий персонал" судебной администрации, но с особенностью: их нельзя выключить из режима готовности, потому что происшествия не происходят в рабочее время.

Ирия дель Рио, мать четверых детей, рассказывает, что без помощи родителей справиться с бесконечными дежурствами было бы невозможно. Самое амбициозное, что она может позволить себе с детьми в выходные – это пойти в парк рядом с домом бабушки и дедушки. В туристическом и густонаселенном районе, где она работает (Санхенхо и О-Грове), поездки на пляж исключены из-за пробок.

"Дети уже привыкли, они понимают, что у мамы дежурный телефон", – говорит она. Что удивительно, не всегда это понимают даже некоторые судьи. "Бывает, мы находимся на вызове в отдаленном месте, а нас вызывают на судебное заседание. Я давала показания по телефону из машины", – рассказывает судмедэксперт из Понтеведры. – "Но если связь пропадает, поначалу получаешь выговор от дежурного судьи".

После публикации в галисийской прессе власти региона попытались опровергнуть, что Галисия является единственным регионом в таком положении. Судмедэксперты провели опрос коллег по всей Испании, включая Сеуту и Мелилью, и подтвердили свои слова: 24-часовые дежурства признаны везде, хотя в провинциях с небольшим числом судмедэкспертов смены могут быть длиннее, но условия и оплата отличаются. Галисийские судмедэксперты получают одну и ту же ставку за час дежурства, независимо от того, будний это день или праздник.

За неделю круглосуточного дежурства они получают около 240 евро чистыми – меньше, чем за однодневное дежурство в других регионах. Это, по словам AGMF, "оскорбительно" и "очень далеко от того, что получает неквалифицированный работник (например, уборщик – 10 евро в час) и тем более от того, что та же самая администрация Галисии платит врачам первичного звена (около 20 евро чистыми в час)".

"Мы единственные специалисты в судебной администрации, которые выезжают на дежурство в любое время суток по всей территории, несмотря на шторм, жару, холод, ветер или снег. В дома, на дороги, в горы, реки или на пляжи", – говорится в их заявлении. – "И даже если ты работаешь всю ночь, никто не освобождает тебя от обязанностей на следующий день".

"На днях у меня был выезд в О-Барко-де-Вальдеоррас. Я выехал в 12:30 и вернулся в семь вечера. Моя жизнь на дежурстве проходит в машине", – резюмирует Серрулья. Он покрывает всю провинцию Оренсе, за исключением столицы. Схожая ситуация в Луго: один судмедэксперт дежурит на севере, другой – на юге. Галисия, с ее рассредоточенным населением и половиной всех населенных пунктов Испании, представляет собой сложный лабиринт дорог и троп. За одно дежурство они легко проезжают более 2000 километров. Любой выезд на место обнаружения тела, последующее вскрытие и составление отчета, а также вся сопутствующая документация требуют от восьми до десяти часов работы.

"Мы не понимаем, почему закон, действующий для всех судмедэкспертов в Испании, не может быть применен в Галисии", – возмущается ассоциация. "Мы провели множество встреч с руководством Imelga (Института судебной медицины Галисии) и представителями властей. Устно нам признают правоту, но никто не может разблокировать ситуацию". Студенты-медики в Галисии не проявляют интереса к судебной медицине. "Из 200 выпускников медицинского факультета в Сантьяго, в большинстве лет к нам приходит ноль судмедэкспертов", – говорит дель Рио. – "То, что нам платят за дежурства, – это огромное оскорбление... Мы работаем по призванию, иначе были бы в обычной системе здравоохранения с более высокой зарплатой".

В то время как в городах преобладают случаи насилия, в обширной сельской Галисии "эпидемией" становятся драмы, связанные со старением и депопуляцией. "Одиночество разрушает с огромной скоростью", – утверждает Серрулья. "Всё чаще мне звонят судьи по срочным делам, связанным с пожилыми людьми в ужасных условиях, страдающими от синдрома Диогена, болезней, живущими в антисанитарии, с нарушенным приемом лекарств... недостаточно осмотреть их в кабинете, нужно побывать у них дома, чтобы получить реальное представление". "В Оренсе мы устали выезжать на места обнаружения тел пожилых людей, живших в одиночестве", – сетует президент AGMF.

Нередко судмедэкспертам приходится выполнять работу, которую не делают другие специалисты. "На днях мне пришлось ехать в два часа ночи домой к пожилой женщине, прикованной к постели, которая скончалась в восемь вечера", – вспоминает Ирия дель Рио. – "Оказалось, что частная страховка, которая у нее была, заявила об отсутствии машины скорой помощи, а служба 061 отказалась отправлять бригаду, ссылаясь на обязанность страховки. В итоге приехала полиция, и агентам пришлось звонить в суд. Это было проявлением страшной бесчеловечности, и семья испытала еще больший шок, увидев судмедэксперта". "Они ничего не понимали, ведь за пожилой женщиной прекрасно ухаживали... Меня вызвали только потому, что кто-то должен был официально констатировать смерть", – признает она.