В нескольких словах
Пандемия COVID-19 оказала глубокое влияние на общество, вызвав коллективный посттравматический стресс. Многие люди избегают разговоров и мыслей о пандемии, что является защитной реакцией, но мешает переработке травмы и исцелению. Открытое обсуждение и осмысление пережитого опыта, в том числе через художественную литературу и кино, – ключ к преодолению коллективной травмы.
Всего пять лет назад, когда было объявлено чрезвычайное положение, которое заставило нас сидеть взаперти около ста дней, один автор связался со своим редактором, чтобы предложить короткий любовный роман на фоне происходящего. Ответ по электронной почте сводился к тому, что писать о пандемии COVID-19 рискованно, пока не пройдет несколько лет, и мы не сможем взглянуть на произошедшее в перспективе. Любопытно, что сейчас, когда с момента официального окончания санитарного кризиса не прошло и двух лет, редко можно прочитать истории, упоминающие этот коллективный опыт с оттенком дистопии. Об этом также не принято говорить, хотя, несомненно, пандемия оказала сильное эмоциональное воздействие на нашу жизнь. В статье, опубликованной в Los Angeles Times во время пандемии COVID-19, журналист Том Бисселл не советовал романистам затрагивать эту тему, учитывая посттравматический стресс, который она вызовет как у писателей, так и у читателей. Возможно, в этом и кроется причина того, что событие, имеющее столь большое социальное значение — по оценкам Организации Объединенных Наций, в период с 2020 по 2021 год оно стало причиной 15 миллионов смертей во всем мире, — сегодня занимает так мало места в нашем сознании.
Посттравматический стресс обычно ассоциируется с флешбэками, которые заставляют нас постоянно переживать события, сопровождающиеся учащенным сердцебиением и потливостью, будь то во время бодрствования или во сне. Однако реакция на очень сильное событие может быть и обратной. Во многих случаях мы избегаем говорить и даже думать о том, с чем не можем справиться эмоционально. Мы можем даже намеренно забыть то, что нас травмировало. В этом случае тело продолжает испытывать стресс после травмы, но причина остается скрытой, что мешает нам переработать и исцелить пережитое.
Клинический гипнолог Жауме Бордас говорит о «застрявшем воспоминании» и в своей книге «Mágicamente» («Волшебным образом») приводит пример серьезной проблемы тревожности, которая парализовала жизнь пациентки: «Я лечил девушку около 30 лет, которая страдала агорафобией в течение нескольких лет и не могла выйти из дома. Она избегала открытых мест, где было много людей, или ходить одной по улице. Она работала в офисе, и, чтобы добраться туда, ей приходилось просить свою мать сопровождать ее, потому что она не могла идти одна. У этой молодой женщины также была еще одна проблема в отношениях с мужчинами (…) Когда к ней приближался мужчина, каким бы привлекательным он ей ни казался, она в конечном итоге отвергала его».
На вопрос о том, когда началась эта фобия, девушка ответила, что это случилось однажды утром, когда она вышла из дома и увидела на улице мужчину в коричневой куртке пилота. Хотя никакого взаимодействия не произошло, иррациональная тревога заставила ее вернуться домой. С помощью упражнений по регрессии пациентке удалось извлечь травматический опыт, который неожиданно пробудил этот прохожий, и вспомнить, как в девять лет она подверглась сексуальному насилию в подъезде со стороны мужчины в коричневой летной куртке.
Не в силах справиться с пережитым, девочка заблокировала его в своей памяти, как будто этого никогда не было. Однако, увидев во взрослом возрасте мужчину, одетого похожим образом, подсознание захотело защитить ее, вызвав фобию, чтобы она не могла выйти из дома и, таким образом, избежать той же болезненной ситуации. Исцеление пришло только тогда, когда она вспомнила ужасное событие со своей взрослой позиции, чтобы усвоить его и начать возвращаться к нормальной жизни.
Этот индивидуальный случай, возможно, нельзя сравнивать с коллективной травмой, которую человечество пережило во время пандемии COVID-19, но разговор об этом — единственный способ понять, чтобы затем стряхнуть стресс и грусть «застрявшего» воспоминания. Амнезия автобиографической памяти — это краткосрочное решение, но последствия эмоционального воздействия проявятся в виде, казалось бы, иррациональных страхов.
Сегодня пандемия COVID-19 кажется нам очень далекой во времени, возможно, из-за этой бессознательной потребности перевернуть страницу. В настоящее время мы живем в других, не очень приятных реалиях, таких как войны на Украине и на Ближнем Востоке, а также подъем ультраправых в разных частях мира. Мы можем выбрать не говорить об этом в качестве психологической защиты, но это не решит проблему. Она просто продолжит действовать тайно, через фобии или тревогу.
Художественная литература о пандемии:
- Несмотря на рекомендации Тома Бисселла, COVID-19 неизбежно проник в книги. В 2022 году Иэн Макьюэн в романе «Уроки» («Lecciones») рассказал о жизни британца с 1940-х годов до последних дней в Лондоне во время локдауна. В романе Исабель Альенде «Виолета» («Violeta») повествуется история, охватывающая период от «испанского гриппа» 1920 года до пандемии 2020 года.
- Кино также было плодотворным. В «Инфиесто» («Infiesto») двое испанских полицейских ведут расследование в начале локдауна, а в американском триллере ужасов «Больной» («Sick») двое друзей проводят карантин в изолированном доме, куда проник злоумышленник. Источники: Los Angeles Times, Naciones Unidas, Mágicamente (Jaume Bordas), Lecciones (Ian McEwan), Violeta (Isabel Allende).
