Страх — одно из самых древних и мощных орудий в арсенале политиков. Тираны и манипуляторы искусно используют его, потому что он является одной из невидимых сил, управляющих миром. Ожидание будущих бед — главный источник несчастья, что побудило философов от Спинозы до Гоббса поместить страх в центр своих размышлений о человеке и государстве. Страх всегда работает, хоть и во вред.

Отказ от необоснованных страхов мог бы стать величайшим освобождением для человека. Первородный страх, питающий все прочие — это страх смерти. «Timor mortis» — неизменная константа в истории культуры. В конечном итоге, страх перед смертью, особенно насильственной, является парадоксальной, но естественной формой выражения нашей любви к жизни. Неслучайно в большинстве языков, даже в приветствиях, так или иначе присутствует пожелание мира.

В мире, где политические лидеры и влиятельные фигуры часто прибегают к нагнетанию паники, прозвучало иное послание: «Мы должны идти вперед, но без страха». В тщательно выверенном публичном выступлении нет случайностей, и это было не просто доброжелательное или пацифистское увещевание, а нечто большее.

Бесстрашие для христианства является освобождающим императивом, повторяющимся с момента Благовещения до Воскресения. Это категоричный призыв к отказу от страха, оспаривающий древнюю трагическую мудрость о неизбежной болезненности знания. Такая формула необычна, ведь страх редко подчиняется доводам разума или словам. Но услышать призыв отказаться от страха от мирового лидера стало почти экстраординарным событием, особенно учитывая, как много тех, кто определяет наше будущее, сами являются индукторами паники.

Вспомните, как много влиятельных людей — от начальника на работе до высокопоставленного политика — отличаются тем, что банально сеют панику. Тем важнее звучит голос, который повторяет древний императив: «Не бойтесь».