Конфликт между Индией и Пакистаном, во многом определяемый спором за регион Кашмир, имеет под собой материальную основу – контроль над водными ресурсами бассейна реки Инд. Именно вода, по мнению многих аналитиков, является стержнем этого давнего противостояния.

Обострение ситуации последовало за недавними событиями, включая теракт в районе Пахалгама и нападение в пакистанском городе Ури. Эти инциденты напомнили о насилии, связанном с разделом Британской Индии. Незадолго до этого начальник штаба сухопутных войск Пакистана, выступая перед аудиторией, назвал Кашмир «яремной веной Пакистана», подчеркнув, что страна не оставит «кашмирских братьев» в их борьбе против «индийской оккупации» и заявив о принципиальных различиях между индусами и мусульманами. Эти слова были восприняты индийской разведкой как потенциальный катализатор нападений по схеме «сообщение-действие». Ответственность за теракт взяла на себя базирующаяся в Пакистане группировка «Лашкар-и-Тайба», хотя Исламабад категорически отверг причастность.

Эта волна насилия запустила опасный виток эскалации. Первым шагом Нью-Дели стала приостановка действия Договора о водах Инда до тех пор, пока Пакистан «надежно и бесповоротно не откажется от поддержки трансграничного терроризма». В ответ глава МИД Пакистана заявил, что любые попытки изменить течение воды, закрепленное договором, будут расценены как «акт войны». Напряженность усилилась после первых авиаударов индийских ВВС по инфраструктуре предполагаемых террористических организаций.

Реакция мировых держав оказалась неоднозначной. Китай, являющийся стратегическим партнером Пакистана и называющий его «железным другом», сначала призвал к диалогу, а затем заявил о поддержке Исламабада в «обеспечении его суверенитета и интересов безопасности». США, чей вице-президент находился в Индии во время теракта, выразили безоговорочную поддержку борьбы Индии с терроризмом.

В материальном выражении конфликт сводится к борьбе за контроль над бассейном реки Инд. Этот бассейн питается шестью притоками, протекающими по северо-западу Индии, прежде чем войти в Пакистан. Распределение водных ресурсов регулируется Договором о водах Инда 1960 года, который закрепляет за Пакистаном около 80% стока. Этот договор выдержал две войны и множество кризисов. Однако он был подписан в эпоху, когда не предвиделась нынешняя острая нехватка воды и последствия изменения климата. Тогда население Пакистана составляло 43 миллиона, а Индии – 435 миллионов. Сегодня эти цифры выросли до 255 миллионов и более 1,44 миллиарда соответственно, что резко увеличивает значимость водных ресурсов.

Центральная роль воды настолько велика, что можно утверждать: спор о Кашмире – регионе, где сосредоточены основные источники стока Инда – по сути, является замаскированной войной за воду. Территориальные претензии напрямую связаны с контролем над реками, протекающими через эту область. Как отмечают эксперты, асимметричное распределение водных ресурсов тесно связано с геополитическими конфликтами по всему миру, от Израиля и Палестины до ситуации в Южной Азии. Примером также могут служить масштабные проекты Китая по строительству плотин на трансграничных реках, таких как Брахмапутра.

Индия не впервые связывает Договор о водах Инда с трансграничным терроризмом. В 2016 году, после атаки в Ури, премьер-министр Моди заявил: «Вода и кровь не могут течь вместе». Однако нынешняя ситуация вносит существенное новое обстоятельство. Впервые Индия реализовала свою угрозу, что является качественным сдвигом в ее стратегии с далеко идущими геополитическими последствиями. Это решение создает прецедент, который может обернуться против самой Индии, если Китай – гегемон в верхнем течении рек, контролирующий водные источники Тибета, питающие Пакистан, Индию и Бангладеш – решит применить аналогичную логику. Не следует также забывать о явной поддержке Пекином Исламабада, который является стратегическим партнером в рамках инициативы «Один пояс – один путь», в частности, через Китайско-пакистанский экономический коридор. Это еще больше усложняет и без того хрупкий региональный баланс.

Таким образом, мы видим, как четыре ядерные державы выстраиваются в соответствии с собственными интересами и партнерствами, добавляя новое измерение к конфликту. Его продолжительность, частично обусловленная водными и климатическими факторами, будет только обостряться со временем, если не будут достигнуты справедливые и устойчивые соглашения.