В нескольких словах
Автор проводит параллель между разрушениями домов в зонах военных конфликтов, таких как Газа и Украина, и личной моральной дилеммой — необходимостью решить судьбу гнезда ласточек, строящегося на его террасе. Наблюдение за строительством гнезда на фоне новостей о войне вызывает у него глубокие размышления о разрушении и созидании.
Хотя для сохранения некоторого достоинства стараешься стряхнуть с себя медийный мусор, невозможно избежать его проникновения в сознание, ведь он пропитывает саму атмосферу, которой вынужден дышать. После того как в прямом эфире видишь гибель сотен детей под бомбами, превращение городов в руины, осознаешь, что этот собачий мир отдан на милость какого-то полного идиота, пытаешься найти убежище в музыке, чтении или вернуться к морю, оставив все позади.
По пути к морю, через великолепную весну, оставленную прошедшими дождями, и пейзаж, где все оттенки зеленого пылают, в конце своего бегства я вновь встретился с портом, рыбацкими лодками и прибоем у тех бухт, что всегда хранятся в памяти. На мгновение я поверил, что в безопасности, но, добравшись до дома, закрытого с прошлого лета, я увидел, что пара ласточек строит гнездо на одной из балок внутренней террасы.
В своих полетах туда-сюда с комочком глины в клюве они были поглощены усердной задачей — построить свое гнездо прямо над столом, где мы обычно собираемся семьей и друзьями во время отпускных обедов. К этому моменту пара ласточек, вероятно, совершила более двух тысяч перелетов за примерно десять дней работы. Гнездо ласточки в доме обычно дарит ощущение счастья, но если это гнездо будет достроено, мне придется убрать мебель и освободить террасу, чтобы птенцы не пачкали наши тарелки.
Внезапно передо мной встала проблема совести. Я только что видел в новостях разрушение домов в Газе и Украине, как дом, в котором семья жила несколько поколений, был снесен израильскими солдатами. Теперь в моих руках была судьба дома ласточек. Я два дня наблюдаю, как они строят свое гнездо. Я не знаю, что делать. Я спрашиваю себя, что бы сделал на моем месте Густаво Адольфо Беккер.
