Тарифы США: Испания оценила влияние и готовит ответ

Президент США Дональд Трамп в прошлую среду потряс мировую экономику, объявив о введении широкомасштабных пошлин. ЕС столкнется с 20% пошлиной на товары, продаваемые в первую экономику мира. С тех пор финансовые рынки охватила паника, с потерями, невиданными с начала пандемии. Министр экономики Испании Карлос Куэрпо (Бадахос, 44 года) получил от правительства поручение координировать план поддержки, представленный через несколько часов после атаки Трампа. В беседе он утверждает, что Европа должна вести переговоры с американским лидером, но если переговоры провалятся, потребуется решительный ответ. Он предлагает, чтобы средства, собранные с этих торговых пошлин, которые Европа введет против США, финансировали фонд поддержки секторов и компаний, наиболее пострадавших от торгового хаоса.

Вопрос: На этой неделе Трамп объявил о крупнейшем за почти столетие наступлении пошлин. Каково ваше мнение об этом шаге?

Ответ: Мы сожалеем об этом объявлении из–за негативного влияния пошлин на мировую экономику. Мы движемся к миру более фрагментированному, обедневшему, с более значительным ударом по развивающимся странам, наиболее уязвимым. То есть, это плохие новости. И эти плохие новости в первую очередь коснутся американских потребителей и компаний. Это радикальное изменение в геополитической концепции мира и стратегических отношений, которые мы поддерживали со времен Второй мировой войны. В международной торговле многие из этих отношений будут пересмотрены. Это поворотный момент, новая экономическая и торговая эра.

Вопрос: Как пошлины влияют на Испанию и ЕС?

Ответ: Расчеты, опубликованные вчера [относительно пошлин, которые США собираются применить к остальному миру], содержат элемент произвола, с явными примерами, от случая Лесото, развивающейся страны, которой навязывают самую высокую пошлину в 50%, до почти необитаемых островов с очень высокой пошлиной. То есть, в решении США отсутствует экономическое обоснование. Для Испании прямое воздействие меньше, чем для других европейских партнеров. Хотя нужно учитывать косвенный канал, потому что наши экономики тесно взаимосвязаны. То есть, влияние на немецкий экспорт также затрагивает испанские компоненты. Пример автомобильной промышленности показателен. Нужно быть осторожными. На данный момент анализы, которые мы видим, показывают ограниченное совокупное воздействие на Европу, но верно, что некоторые секторы могут быть особенно затронуты.

Вопрос: Какой должна быть реакция Европы и какую позицию будет отстаивать правительство на саммите для определения ответа?

Ответ: Есть двойной ответ, который должен быть взаимодополняющим: европейский и внутренний. В Европе нам нужно расширять сеть стратегических партнеров и как можно скорее ратифицировать соглашение с Меркосур. Кроме того, нам нужно интегрировать внутренний рынок, чтобы использовать потенциал этих 450 миллионов потребителей. И мы должны защищаться от того, что может произойти. Мы хотим достичь соглашения с США. Нужно защищать эти отношения. Они самые важные в мире. Ежедневно через Атлантику перемещается 4,4 миллиарда евро. Но если эти переговоры не увенчаются успехом, нужно защитить работников, компании, отрасли, и для этого у нас есть соответствующие инструменты.

Вопрос: А позиция Испании?

Ответ: Мы постараемся минимизировать воздействие на наши отрасли. Есть важный момент: поддержка со стороны Европы. Если в конечном итоге возникнет торговый конфликт с тарифными мерами с обеих сторон, доходы от пошлин, которые мы введем, должны пойти на оказание помощи наиболее пострадавшим секторам. Таково предложение Испании.

Вопрос: Правительство отреагировало и представило план, мобилизующий 14 миллиардов евро. В чем заключаются меры?

Ответ: Есть два основных направления: краткосрочная сеть безопасности на случай потребности в ликвидности из–за падения заказов. Эта сеть строится вокруг 5 миллиардов евро гарантий ICO, которые мы предоставим, чтобы компании имели доступ к финансированию на выгодных условиях. Это первый важный пункт, помимо других мер, таких как Moves III или еще 1 миллиард евро кредитов через ICO. И затем есть меры на среднесрочную перспективу. Некоторым секторам потребуется перераспределить избыточные производственные мощности, и здесь мы мобилизуем 5 миллиардов евро из Плана восстановления, чтобы помочь им переориентировать эти мощности. Другая часть среднесрочных мер связана с открытием новых рынков и укреплением позиций на американском рынке. Предусмотрено 2 миллиарда евро на страхование экспорта и еще 500 миллионов на поддержку интернационализации, среди прочих мер.

Вопрос: Некоторые из этих мер уже существовали, и большая часть — это кредиты. Есть ли новые расходы? Есть ли место для прямых субсидий?

Ответ: Будет место на европейском уровне, если мы в конечном итоге ответим тарифными мерами, которые принесут доход для предоставления как финансирования, так и прямых субсидий от ЕС. Сейчас мы находимся в начале этого процесса. Испания предложит ЕС создать фонд для предоставления прямых субсидий пострадавшим секторам. Тем временем, в нашей сфере мы задействуем все имеющиеся финансовые и торговые инструменты, чтобы послать сигнал уверенности перед лицом неопределенности, связанной с пошлинами. Сегодняшний посыл должен быть о доверии и поддержке. Другой важной составляющей, помимо нашего плана, является постоянный диалог с социальными партнерами и секторами, чтобы видеть ежедневное влияние и потребности, под которые нужно будет корректировать план.

Вопрос: Урсула фон дер Ляйен призывала к осторожности. Однако правительство отреагировало планом менее чем за 24 часа. Не было ли это чрезмерной реакцией, когда пошлины еще обсуждаются?

Ответ: Это превентивная сеть защиты, которую важно развернуть как можно скорее, потому что сама неопределенность уже может оказать негативное влияние. Мы хотим дать этот сигнал уверенности и поддержки секторам.

Вопрос: Критики говорят, что это план из переработанных мер.

Ответ: Есть 7,4 миллиарда евро новых денег, это дополнительное финансирование, которое не происходит из других уже существующих инструментов. Но сейчас мы находимся в превентивной ситуации. Слишком рано говорить о том, каким будет воздействие на уровне секторов или компаний, отсюда и необходимость постоянного диалога. Мы открыты для корректировки плана по мере необходимости.

Вопрос: Не лучше ли было бы иметь бюджет в такой ситуации?

Ответ: Мы ведем переговоры, и, как сказала министр финансов, мы приступим, как только увидим окно возможностей. Независимо от этого, план реагирования на пошлины должен осуществляться через диалог. Не только социальный диалог, но и с регионами, потому что эффект может быть асимметричным в зависимости от затронутых секторов, и с парламентскими группами. Мы хотим, чтобы этот диалог привел к тому, чтобы план был воспринят как совместный ответ.

Вопрос: Оказывали ли США давление из–за «налога Google»?

Ответ: Мы понимаем, что для них это может быть частью переговоров. Администрация США уже объявила, что это элемент, который их особенно беспокоит. У нас уже была эта дискуссия несколько лет назад, но я считаю, что это часть нашего бюджетного и налогового суверенитета. Кроме того, мы считаем, что дизайн налога справедлив и сбалансирован. Мы должны попытаться объяснить им, что то, что мы делаем, оправдано, и что к ним не относятся несправедливо.

Вопрос: Придется ли пересматривать макроэкономический прогноз?

Ответ: Еще слишком рано давать оценку, когда меры только что объявлены и существует огромная неопределенность. Мы должны сохранять спокойствие и осторожность, прежде чем называть точные цифры воздействия. На данный момент, по имеющимся у нас данным, воздействие ограничено и не требует обновления макроэкономического прогноза. Сейчас время обратить внимание на микровоздействие, на секторы и компании.

Вопрос: Какие секторы вызывают у вас наибольшее беспокойство?

Ответ: Сложно выделить конкретные. У нас уже были встречи с потенциально затронутыми секторами, такими как сталь, алюминий, автомобильная промышленность и ее компоненты, вино и алкогольные напитки. Это три примера, но можно привести и другие, такие как оливковое масло, сыры, фармацевтика или косметические компоненты, где мы осознаем, что можем столкнуться с некоторым воздействием, и мы особенно внимательны. Но сейчас это общие пошлины, и поэтому наш взгляд всеобъемлющ.

Вопрос: Фон дер Ляйен предупредила, что Европа не может поглотить избыточные мощности других стран. Вас беспокоит возможный демпинг?

Ответ: Происходит перестройка мировой торговли, и еще предстоит увидеть, как она будет развиваться, в том числе потому, что существуют разные пошлины для разных частей мира. У нас уже есть пример со сталью и алюминием, где европейские производители беспокоились, что из–за пошлин продукция других стран хлынет в Европу и, следовательно, будет конкурировать на выгодных условиях. Комиссия сократит квоты [на импорт] для защиты отечественной промышленности. Нам придется корректировать ответ на европейском и национальном уровнях.

Вопрос: А переговоры, которые начнутся с США, на каких элементах могут основываться?

Ответ: Пока рано говорить. У нас есть некоторые предположения, зная о жалобах, поступавших из США. Но важно отметить, что Европа должна противостоять этому, чтобы добиться справедливого результата. Для нас важно не переусердствовать с реакцией, но дать понять нашу позицию, и что, если соглашение не будет достигнуто, мы примем меры.

Вопрос: Вы говорите о справедливом соглашении, разве предыдущая ситуация не была таковой?

Ответ: Нет, несправедливыми или необоснованными являются меры, введенные вчера [в среду]. Я понимаю, что США хотели бы, чтобы отправной точкой переговоров была та, которую они только что установили, но мы считаем справедливой отправной точкой соотношение сил до этих мер.

Вопрос: Помимо тарифной войны, Европа и НАТО призывают увеличить расходы на оборону. У вас уже есть цифра расходов на 2024 год?

Ответ: Много внимания уделяется точной цифре расходов на оборону. Стоит поднять дискуссию на более высокий уровень. Мы ускорим достижение уровня расходов в 2% ВВП и работаем над сведением всех цифр. Важно, чтобы это были качественные инвестиции, чтобы они способствовали росту и покрывали необходимые нам возможности. Дело не в конкретной цифре расходов. С европейской точки зрения, нам необходимо покрыть определенные возможности для континента и делать это скоординировано. Как только мы определим, какие возможности нам нужны и как мы их покроем, естественным образом появится цифра расходов.

Вопрос: Но на вас давят, чтобы достичь этой цели в 2%.

Ответ: Именно поэтому важно избегать этой риторики, которая может привести нас к ошибочной дискуссии. Европа должна сосредоточиться на том, что ей нужно. И отсюда выйдет цифра, которая будет неоспоримой и выше текущей. Нам нужно сделать шаг вперед на национальном уровне, как мы и делаем, но также и на европейском: чрезвычайно важно, чтобы была солидарность для финансирования общего блага, такого как безопасность.

Вопрос: Есть страны, которые утверждают, что они уже тратят 4% или больше, особенно Греция, Польша или страны Балтии, и что другие, такие как Испания, должны увеличить расходы.

Ответ: Испания приложит усилия для выполнения обязательств. Но для Польши, Греции или стран Балтии то, что Испания смотрит внутрь себя, не думая о том, как она способствует общим возможностям, не приносит большой пользы. Именно поэтому нужно поднять голову и посмотреть, какие возможности нам нужны как континенту, какие стратегические проекты будут развиваться в их странах, потому что они должны будут развертываться там, и нужно быть солидарными с ними, так же как Европа была солидарна с Испанией во время COVID. Они — первая линия нашей восточной границы. Будут и другие возможности, связанные с безопасностью, такие как кибербезопасность или контроль южной границы. А для Испании это включает нашу средиземноморскую границу или борьбу с пожарами, например. Есть много элементов, которые, мы надеемся, будут считаться частью этих расходов. Кроме того, нужно быть эффективными в закупках и осуществлять их централизованно в Европе, чтобы избежать взаимного провоцирования роста цен и удорожания.

Вопрос: Как увеличить расходы на оборону без сокращения социальных расходов или инвестиций?

Ответ: Для меня есть два существенных аспекта. Один — это рост, чтобы мы могли поддерживать устойчивый темп, не только потому, что увеличивается размер пирога, но и потому, что это способствует устойчивости долга. Эти расходы на безопасность добавляются к тем, которые мы уже обязались нести в рамках стратегической автономии и для повышения конкурентоспособности. Нам нужен двойной подход: европейский и внутренний. Мы дали себе это пространство с помощью оговорок об отступлении, но нельзя решить квадратуру круга, если не добавить европейский аспект, который в краткосрочной перспективе должен быть реализован через займы и трансферты, как это было сделано с Планом восстановления, проявляя солидарность там, где это больше всего необходимо. Но в среднесрочной и долгосрочной перспективе нам нужно более структурное решение, и мы уже опубликовали документ, выступая за увеличение европейского бюджета, потому что это будет способ структурно справиться с этими расходами.

Вопрос: Этот дискурс в Европе не находит большого отклика. Страны просят сначала увеличить свои оборонные бюджеты.

Ответ: Нужно выполнять эти обязательства, и Испания этим занимается. Но нужно хорошо объяснить, что если мы не перейдем к совместному финансированию, и если это финансирование не будет включать часть трансфертов и солидарности [от ЕС], мы столкнемся с проблемами координации и будем инвестировать меньше, чем нам нужно. Возможно, не все фискальное пространство, которым мы располагаем, будет использовано, потому что будут также ограничения, связанные с задолженностью и реакцией рынков. Мы должны думать об этих совместных возможностях, а затем хорошо структурировать их финансирование и дать стимулы, чтобы страны, нуждающиеся в этом, могли обратиться за кредитами на сумму 150 миллиардов евро, которые Европа предложила.