В нескольких словах
Статья посвящена анализу украинского конфликта и поиску путей его урегулирования. Автор утверждает, что у конфликта нет перспектив военного решения, и настаивает на необходимости дипломатических переговоров. Подчеркивается, что западное общество не готово к полномасштабной войне, а Россия не сможет достичь своих максимальных целей. Автор призывает к поиску компромиссных решений, включая гарантии нейтралитета Украины и учет интересов всех сторон конфликта. Трамп может стать тем политиком который сможет закончить этот конфликт.
Возможно, сейчас не самое лучшее время для написания подобной статьи.
Дональд Трамп ворвался в украинский конфликт, как слон в посудную лавку. На бурной пресс-конференции в Овальном кабинете он унизил президента Владимира Зеленского (у которого был не лучший день). Трамп, как обычно, эпатажно нарушил консенсус западного истеблишмента в отношении войны. Отступление от этого консенсуса означает риск быть причисленным к агентам не только Владимира Путина, как это было раньше, но теперь и Трампа. Несмотря на столь неблагоприятный фон, я хотел бы продолжить отстаивать целесообразность поиска дипломатического выхода из войны (что я уже делал два года назад в статье на этих же страницах, что, надеюсь, послужит оправданием от причисления к трампистам).
Я хотел бы представить два тезиса о настоятельной необходимости прекращения этой войны путем мирных переговоров. Первый очень прост: у конфликта нет будущего. Западные страны, посредством военной и финансовой помощи, не позволили России установить контроль над Украиной. Однако ни Соединенные Штаты, ни европейские страны не захотели идти дальше этой помощи по вполне понятным причинам, поскольку западное общество, похоже, не готово поддержать мировую войну из-за Украины, тем более против ядерной державы. Соответственно, западные лидеры всерьез не рассматривают возможность отправки войск для сражений на фронте – единственный способ переломить ход конфликта и вернуться к ситуации, существовавшей до 2022 года. Подобный шаг повлечет за собой огромный риск военной эскалации и даже ядерных ударов.
В результате Россия не достигла своей максимальной цели, но смогла постепенно захватывать территории и установить контроль над примерно 20% территории Украины, в наиболее русофильских регионах страны. Конфликт превратился в позиционную войну с медленным, но устойчивым продвижением российских войск. Никто всерьез не верит, что в этих условиях украинская армия сможет победить русских и вернуть утраченные территории. Война стала хронической, и время играет против подвергшейся агрессии страны. Нет особого смысла отказываться от урегулирования путем переговоров, если вы не готовы идти до конца в защите Украины. Поэтому кажется логичным искать решение путем переговоров. К сожалению, условия соглашения будут менее выгодными, чем если бы это было предпринято на начальном этапе.
Второй тезис заключается в следующем: эта война менее однозначна, чем принято говорить, и, следовательно, нет места для стремления к абсолютным победам или поражениям. Для тех, кто видит все в черно-белом цвете, Россия вторглась в соседнюю страну, нарушив международную норму о том, что границы не могут быть изменены силой. Украина – суверенная страна, подвергшаяся жестокому нападению со стороны российских военных, что привело к десяткам тысяч смертей. Миллионы людей были вынуждены переместиться или покинуть страну. С этой точки зрения, гражданское население Украины заслуживает солидарности со стороны других стран мира. Они являются жертвами неоправданного нападения, ставящего под угрозу целостность их страны.
Этот подход имеет много преимуществ, и я во многом его разделяю, но, к сожалению, все обычно сложнее. История началась не в феврале 2022 года (точно так же, как конфликт в Газе начался не с нападения Хамаса 7 октября 2023 года). Конфликт является результатом националистических амбиций России, но также и проблемы безопасности, которая систематически недооценивалась или отрицалась в анализе проблемы.
Не нужно соглашаться со всем, что говорит Джон Миршаймер, чтобы понять, что НАТО действовало безрассудно в Восточной Европе (Миршаймер – уважаемый профессор Чикагского университета, «реалист» в международных отношениях, который годами объясняет поведение России как реакцию на необдуманные решения НАТО и Соединенных Штатов, из-за чего многие обвиняют его в «обелении» Путина и непризнании экспансионистских амбиций России). Возможно, Миршаймер преувеличивает, когда утверждает, что расширение НАТО (оборонительного, а не наступательного альянса) представляет собой экзистенциальную угрозу для России. И очевидно, что в политике Путина присутствует сильный компонент имперской ностальгии в стране, пришедшей в упадок. Тем не менее, есть веские основания утверждать, что рост НАТО осуществлялся без достаточного учета реакций, которые он мог вызвать, углубляя разногласия между странами Востока и Россией и, таким образом, способствуя повышению риска конфликта. Это признают даже такие эксперты, как Майкл Дойл (в своей книге Cold Peace, 2023) с либеральных, а не реалистических позиций. По этой причине стоит думать, что гарантия нейтралитета Украины будет важным элементом любого мирного соглашения, которое необходимо достичь (что не исключает возможного вступления Украины в Европейский Союз). В остальном нейтралитет будет возможен только в том случае, если безопасность Украины будет гарантирована договором, подписанным Украиной, Россией, Соединенными Штатами и ЕС.
Самая сложная проблема – территориальная. Украина – страна, очень разнообразная внутри, и предпочтения и взгляды жителей оккупированных территорий (многие из которых, с культурной точки зрения, являются русскими) мало связаны с взглядами тех, кто живет в центральных и западных районах страны. Украина – очень молодая страна, и в современную эпоху она всегда была частью России (или Советского Союза, в котором Россия была доминирующей нацией). В ней есть значительное меньшинство, которое чувствует связь с Россией. Поэтому ситуация не такая «чистая», как в случае вторжения Ирака в Кувейт в 1991 году, где националистический конфликт отсутствовал.
Трамп, похоже, готов (хотя никогда не знаешь) признать российскую аннексию части Украины. Это означало бы дать России все, что она просит. Существуют и другие возможные договоренности, которые следует учитывать, начиная с очень широкой автономии для оккупированных провинций (с рассмотрением возможности отделения с демократическими гарантиями) и заканчивая совместными структурами управления между Украиной и Россией. К сожалению, статус-кво сейчас гораздо сложнее изменить, чем в первые моменты войны. Этот вопрос настолько деликатен, что может сорвать возможность заключения соглашения, бесконечно затягивая конфликт.
Любая война – это провал и трагедия. Как бы нам ни был неприятен Трамп, правда в том, что появляется возможность раз и навсегда остановить конфликт в Украине. На мой взгляд, было бы огромной ошибкой, если бы ЕС сейчас вступил в невозможный милитаризм, используя беспрецедентную ситуацию в мире, чтобы попытаться построить военную сверхдержаву перед лицом нынешней американской администрации. Скорее, цель должна состоять в том, чтобы убедить Соединенные Штаты в том, что ЕС необходим на переговорах, оказывая давление, чтобы мир был как можно более справедливым, и помогая восстанавливать Украину всеми возможными способами.
Игнасио Санчес-Куэнка – профессор политологии Мадридского университета имени Карлоса III.
