В нескольких словах
Основная угроза для Евросоюза исходит не от внешних сил, таких как Россия, а от внутренних — роста крайне правых и авторитарных движений, вдохновленных примером Трампа. Вместо фокуса исключительно на перевооружении, ЕС следует уделить первостепенное внимание укреплению внутренней стабильности, демократических институтов и поиску путей мирного сосуществования с соседями, чтобы противостоять риску внутреннего раскола и авторитаризма.
Новый президентский срок Дональда Трампа переворачивает мир с ног на голову. На данный момент произошли три существенных изменения. Первое — это новый протекционизм; мы наблюдаем первые шаги тарифной войны, которая нанесет ущерб всем сторонам.
Второе — отказ Соединенных Штатов от многосторонности. Презрение и враждебность новой администрации Трампа к своим европейским союзникам не могут быть более явными. То же самое касается пренебрежения к международным организациям.
Третье — новая позиция США в войне на Украине. От щедрого финансирования сопротивления украинцев российской агрессии Вашингтон перешел к поиску мирного соглашения, в котором, по-видимому, выиграет Россия. Этот поворот по сравнению с эпохой Джо Байдена застал Европу врасплох.
На фоне этих событий возможны две совершенно разные интерпретации с европейской точки зрения. Одна — доминирующая, основанная главным образом на идее перевооружения. Есть и другая, о которой говорят меньше. Хотя они не исключают друг друга, они толкают в разных направлениях.
Согласно доминирующей интерпретации, Европа осталась одна. Она больше не может полагаться на своего бывшего союзника и защитника. Со времен холодной войны западные страны понимали, что если международная обстановка ухудшится и возникнет серьезный конфликт, непосредственно затрагивающий Европу, Соединенные Штаты выступят в роли сверхдержавы-защитницы. В обмен на эту безопасность Европа не проявляла особого сопротивления американским военным авантюрам (например, в Афганистане или Ираке) и серьезно не оспаривала безоговорочную поддержку США Израилю.
Теперь это понимание рухнуло. Неясно даже, функционирует ли НАТО в данный момент как настоящий альянс. Мы не знаем, какой будет реакция Соединенных Штатов, если Россия нападет на одну из стран Балтии. И, как будто этого недостаточно, Трамп угрожает каким-то образом (пока не уточненным) аннексировать Гренландию — территорию союзника по НАТО.
В этих обстоятельствах для Европы нет ничего логичнее, чем стремиться к стратегической автономии. Пришло время Европе порвать с зависимостью от Соединенных Штатов, которая у нее всегда была. Европейский Союз должен повзрослеть. Это предполагает новую модель безопасности вне зависимости от бывшего американского друга. И, как и следовало ожидать, европейские страны должны участвовать в построении этой модели, тратя больше на оборону. Согласно этой точке зрения, не остается иного выбора, кроме как перевооружаться до тех пор, пока не будет достигнута способность сдерживать Россию от вторжения в новые страны.
В предыдущих статьях я пытался доказать, что российская угроза не так серьезна, что ее преувеличивают с целью ослабить возможное сопротивление граждан ставке на перевооружение. Чтобы не повторяться, скажу кратко: на мой взгляд, у России нет ни интереса, ни достаточных ресурсов для вторжения в Восточную Европу.
Однако я хотел бы отметить, что даже если бы Россия действительно представляла угрозу выживанию Европы (что, повторяю, я не считаю обоснованным), даже в этом случае существуют другие способы решения проблемы, которые в конечном итоге зависят от несколько иной трактовки того, что означает для Европы президентство Трампа.
Согласно этой другой интерпретации, глубокий сдвиг в международных отношениях является следствием того, что лидер с явными авторитарными наклонностями победил на выборах в самой могущественной стране мира. Внутренний кризис НАТО — это не результат глубоких изменений в относительном могуществе стран, а политическое решение президента США, который разрушает многие консенсусы, действовавшие в послевоенный период. Решение Трампа разорвать связи с Европой — это не единичный случай, а часть более масштабного политического проекта, первые проявления которого не оставляют сомнений в его реакционном и авторитарном характере: чистки в администрации и спецслужбах, преследование иммигрантов, атаки на научную инфраструктуру страны, безоговорочная поддержка геноцида, совершаемого Израилем, ограничения свободы слова под предлогом антисемитизма и оспаривание судебной власти.
Разве нечто подобное не может произойти в Европе в ближайшее время? Крайне правые уже давно набирают силу на континенте и воодушевлены победой Трампа. Нельзя полностью исключать, что через несколько лет Марин Ле Пен (или ее преемник) может стать президентом Франции, Мелони останется в Италии, а Алис Вайдель войдет в коалиционное правительство Германии. Если это произойдет, скорее всего, ЕС взорвется изнутри или превратится в союз, далекий от своих первоначальных целей.
На мой взгляд, наибольшая угроза выживанию ЕС исходит не от России, а от отсутствия реакции европейских политических элит на подъем новых правых сил. Предположим, все страны договорятся, быстро увеличат военные расходы и модель стратегической автономии ЕС будет создана, но Франция, Германия, Италия (и, возможно, Испания) попадут в руки лидеров, подобных упомянутым выше. Какая польза будет от стратегической автономии в таких условиях? Мы окажемся в таком же плохом положении, как американское общество сейчас.
Приоритетом должно быть предотвращение авторитаризма новых правых. Это не означает забвение российского вопроса. Но разве не имело бы больше смысла искать соглашение о мирном и прочном сосуществовании с Россией, гарантируя нейтралитет Украины (подобно тому, как это было сделано с Австрией во время холодной войны), и таким образом сосредоточить всю политическую энергию на поиске мер и соглашений, которые уменьшат внутреннюю угрозу реакционной инволюции? Цель, к которой так упорно стремятся многие политики и значительная часть европейской интеллигенции, — вывод российских войск с оккупированных территорий — на данный момент малореалистична. Это не только чрезвычайно затратно с точки зрения человеческих и экономических ресурсов, но и рискует перерасти в конфликт большего масштаба с непредсказуемыми последствиями (Россия остается великой ядерной державой).
Кроме того, пока не похоже, что существует достаточный консенсус для отправки тысяч европейцев умирать на украинский фронт. Давайте стремиться к сдерживанию России и сосредоточимся на том, как направить экономическую и социальную политику на нейтрализацию авторитарной опасности. Политически это требует убеждения либеральных и консервативных правых порвать с авторитарными правыми; экономически — необходимо инвестировать, чтобы снять некоторые из обид, которые побуждают многих граждан поддерживать этих правых.
Худшее, что может с нами случиться, — это если европейские страны скатятся по наклонной, как Соединенные Штаты. Фактически, я считаю, что в среднесрочной перспективе авторитарный дрейф внутри ЕС более вероятен, чем ввод российских танков в Варшаву. Но вместо того, чтобы мобилизоваться для предотвращения этого дрейфа, правящие элиты сосредотачивают все усилия на безопасности, как будто существует неминуемая внешняя угроза, в то время как наибольшая опасность — это заражение континента «трампизмом».
Игнасио Санчес-Куэнка — профессор политологии.
Автор текста: Максим Коваленко — Социальный обозреватель, пишет о жизни в разных странах, культуре, психологии и повседневных вопросах.
