В нескольких словах
Автор вспоминает о травле в школе из-за джинсов Levi's с оранжевой этикеткой, которые считались менее престижными. Он проводит параллели с политическими событиями, где публичное унижение человека основывается на его внешнем виде или манере говорить, подчеркивая, что смех над шутками обидчика не защищает от его жестокости. В тексте поднимается вопрос о влиянии моды и брендов на социальный статус и самооценку.
Я принадлежу к поколению подростков, отравленных американской мечтой о Levi's 501 с красной этикеткой. Для многих было настоящим кошмаром пойти в школу в джинсах с оранжевой этикеткой, которые стоили в два раза дешевле. Некоторые родители покупали их, полагая, что они ничем не отличаются. Они не понимали скрытых посланий первого маркетинга, но дьявол кроется в деталях.
Больше всего я боялась, когда выходила на перемену, что кто-то прокомментирует мою одежду. Хотя в моей церковной школе не было обязательной формы, моя мама любила одевать меня в плиссированные шотландские юбки с колготками. Когда мне приходилось так ходить, какой-нибудь умник в Levi's подходил ко мне и, чтобы отвлечь от себя внимание, говорил мне с издёвкой, глядя на мои шерстяные ноги: «Тебе не жарко в этом?». Раздавался смех. Мне ничего не оставалось, как смеяться вместе со всеми, а потом я злобно размышляла дома о том, что хотела бы ему ответить: «Может быть, ты хочешь меня высмеять, прежде чем высмеют тебя за то, что ты носишь оранжевую этикетку, чучело?». Я так и не осмелилась ничего ему сказать, не знаю, из-за стыда, жалости или страха.
Во взрослой жизни я столкнулась с новыми вариантами той же стратегии: «И этот галисийский акцент?», – до сих пор спрашивают меня некоторые жители Мадрида, когда проигрывают спор. Акцент – это одежда слов. За два дня до того, как человек с «оранжевым лицом» унизил перед всей планетой Зеленского, в частности, за его манеру одеваться, произошла другая, менее заметная сцена. Трамп сделал Киру Стармеру, премьер-министру Великобритании, по меньшей мере наглую ремарку: «Прекрасный акцент. Если бы я так говорил, я был бы президентом уже лет тридцать». Раздался смех, и Стармер тоже засмеялся. Невероятно, что некоторые взрослые до сих пор не понимают, что смех над шутками хулигана никого не защищает от его жестокости.
