В нескольких словах
Альпинист и БЕЙС-джампер Карлос Суарес, осознававший смертельные риски своих увлечений, погиб во время прыжка. Статья рассказывает о его пути от альпинизма к БЕЙС-джампингу, поиске ответов в экстриме, влиянии гибели друзей и собственном опыте на грани смерти, который не остановил его страсть.
Некоторые альпинисты и скалолазы никогда не уходят на покой, они следуют своей страсти, пока жизнь не отправит их на скамейку запасных, не задавая вопросов. Другие же сгорают в огне той самой страсти, которая однажды привела их в движение. В начале этого века Карлос Суарес казался артистом не в фокусе, человеком, идущим куда–то, куда никто не мог заглянуть. Он был человеком со множеством вопросов в голове, с сомнениями, привязанным к своей славной юности звезды вертикального мира и в то же время нуждающимся в связи с будущим, которое он не мог разгадать. Должен ли он искать семью, дом, стабильную работу, оставить позади свою сущность?
Альпинизм начинал казаться ему тесным, театром, где повторялись вариации одного и того же спектакля — рискованного, уникального, предназначенного для крошечной элиты… но всегда похожего. БЕЙС-джампинг пришел, чтобы спасти его от самоуглубления, подарил ему обновленную, неизведанную, свежую страсть в обстановке, которой он, к тому же, владел: в горах.
Карлос понял, что в горах экстрим ведет лишь в тупик: к зависимости или преждевременному концу. Ему нужны были новые формы самовыражения, даже если они имели старый привкус известной игры, той, где ставка ограничена лишь смертью. С БЕЙС-джампингом фатальность, скажут некоторые, продолжала витать в его окружении. Самым простым было бы утверждать, что Карлос менял одну зависимость на другую, один тип адреналина на другой, модный. Сложно понять, какие преимущества приносит кажущаяся зловещей игра в так называемые экстремальные виды деятельности. Карлос никогда этого не знал.
Любопытство, тем не менее, привело его к действию: речь шла уже не о том, чтобы рисковать, подражая своим кумирам, доказывая себе что–то, ради эго, а просто для достижения определенного знания. Он искал не подвиги, а ответы, проблеск понимания. Знать, в лучшем случае, что мы делаем в этом мире.
Издалека Карлос Суарес казался образцом смелого человека, чрезмерно смелого. Он всегда это отрицал и обычно признавал, как сделал это в недавнем интервью, что страх всегда сопровождал его в спортивной жизни. «Я всегда очень хорошо осознавал, что то, что я делаю, чрезвычайно опасно», — признается он в этом интервью. В эпоху, когда альпинизм отрекался от спорта, принимал жизнь «на лету» и скалолазание как богемный образ жизни, Суарес поставил себе задачу стать максимально сильным альпинистом. Это, решил он, будет его страховкой жизни, его способом справляться со своими импульсами через изучение, умеренность и максимальную строгость для минимизации рисков.
То, что казалось безумием, на самом деле было актом рассчитанной, продуманной и препарированной честности, чтобы стать полным. «Альпинисты не ищут смерти в горах, они ищут самую безопасную стратегию, чтобы достичь вершины», — объясняет он в упомянутой беседе, состоявшейся всего пять месяцев назад. Так, в 17 лет он в одиночку прошел два легендарных альпийских маршрута: Столп Бонатти на Дрю и маршрут Кассина на пик Уокер в Гранд–Жорас. К этому он пришел через литературу, классические книги о горах, которые он поглощал в юности и где научился восхищаться великими именами в истории альпинизма и подражать им. Родилась звезда, национальная версия всемирно известного сегодня Алекса Хоннольда.
Роман с БЕЙС-джампингом и с проксимити-прыжками в вингсьюте не продлился так долго, как его карьера скалолаза. Смерть трех близких друзей, особенно повара Дарио Баррио в 2014 году, затормозила его путь. Проксимити-прыжки уносили жизни лучших, самых опытных, неспособных избежать роковой ошибки, необъяснимого стечения обстоятельств. В этой новой игре уже не имело значения быть сильным, владеть техникой, измерять все измеримое. Просто Карлос понял, что было что–то, что ускользало от них, что они не могли понять, ни контролировать, ни тем более предвидеть.
Гораздо позже он узнал, что в его прыжках не хватало скорости — грубая ошибка, вызванная незнанием. Постепенно он стал отдаляться от прыжков, отчасти напуганный ужасным опытом: во время обычного полета его парашют не раскрылся, и когда он пытался нащупать кольцо для активации запасного, он не смог его найти, спрятанное в его новом вингсьюте, снаряжении, которым он не владел. Карлос вспоминал ярость, фрустрацию от осознания своей смерти, а также отчаяние и даже принятие того, что он умрет в солнечный, прекрасный день, как и его друзья. В конце концов, он нашел кольцо и жизнь.
