На старт! Оборонка Испании к бою готова

Война стучится в дверь, и Европа колеблется между двумя идеями.

Первая: военные конфликты — это продолжение политики иными средствами; вторая: ни одна долгая война никогда не приносила пользы ни одной стране. Между Клаузевицем (1780, «О войне») и китайским стратегом Сунь-Цзы (500 г. до н.э., «Искусство войны») более 2000 лет, вымощенных огромными инвестициями в ресурсы для обороны и нападения. Российское вторжение в Украину и новая администрация США перевернули международный порядок, политические и военные союзы (НАТО) и, по крайней мере, на Старом континенте, основы оборонной промышленности. Европа, подталкиваемая США, решила ускорить расходы. По данным Королевского института Элькано, в период с 2021 по 2024 год расходы на оборону в Европе выросли до 326 млрд евро, что на 30% больше, из которых европейская промышленность получила 159 млрд евро. Брюссель планирует выделить еще 800 млрд евро в течение следующих четырех лет. Ускорение, которое затрагивает государства. А также их компании, которых в Испании много — более 400, по данным Министерства обороны, — и они небольшие. Компания Indra — с 28% государственного капитала — выступает в качестве зародыша национального чемпиона в этом секторе, нацеливаясь на такие компании, как Santa Bárbara, контролируемая General Dynamics, или ITP Aero.

Вот сценарий, на котором звучат барабаны:

испанская оборонная промышленность занимает четвертое место в ЕС по объему продаж (8,042 млрд евро в 2023 году), уступая Франции, Германии и Италии; практически наравне со Швецией, за которой следуют Нидерланды и Польша. Экспортирует около 50% своей продукции. Это экосистема, в которой выделяются несколько крупных компаний (Indra и государственная Navantia во главе) среди множества средних компаний (GMV, EM&E, Sener…) и сотен мелких компаний, связанных с обширными цепочками поставок продуктов и услуг.

Испанская оборонная промышленность работает в различных областях, от наземных, морских или воздушных платформ до информационных и коммуникационных систем для командования и управления военными операциями. Но у нее недостаточно возможностей для разработки систем с высокими затратами на проектирование и разработку; отсюда и сотрудничество с компаниями из других государств в таких проектах, как истребитель Eurofighter, самолет A-400M или Будущая боевая авиационная система (FCAS). Промышленности все больше нужны сложные цепочки поставок, выходящие за пределы границ для определенных подсистем и компонентов.

Новые координаты в международном (бес)порядке

застают Испанию в деликатном положении. Рейтинг НАТО ставит страну на последнее место по расходам на оборону в процентах от ВВП — 1,28%. Последнее место среди 31 союзника, после Словении и Люксембурга. По последним данным о расходах на 2024 год, инвестиции в оборону составляют около 400 евро на душу населения, примерно столько же, сколько стоит в специализированном магазине копия винтовки АК-47 для стрельбы пластиковыми шариками. Скромная цифра, по мнению аналитиков, таких как бывший министр промышленности Мигель Себастьян, сторонник увеличения расходов с весомым аргументом: «Государство всеобщего благосостояния без безопасности — это не государство всеобщего благосостояния» («Al rojo vivo», La Sexta). Ответ, который продвигается в основной дилемме: дроны и/или пенсии. Тонкая красная линия.

Бюджетные усилия

«Между 2014 и 2024 годами, — утверждает Феликс Артеага из Королевского института Элькано, — Испания увеличила свои расходы [на оборону] на 10,215 млрд евро, с 9,508 млрд до 19,723 млрд, что на 107% больше». Значительный процент, независимо от того, что реальные расходы рассредоточены по другим бюджетным статьям. Этот показатель, по словам Артеаги, свидетельствует о неоспоримых бюджетных усилиях. «Но относительно высокий рост нашей экономики в этот период, — говорит он, — размывает его видимость: в процентах от ВВП наши расходы на оборону увеличились менее чем на четыре десятых — в частности, на 0,36% — с 0,92% до 1,28% ВВП». Ситуация, которую правительство обязалось исправить, увеличив расходы на оборону, чтобы достичь 2% к 2029 году.

Но в этой отрасли цифры и проценты — это еще не все. Важно, как используются средства. Испания, по-видимому, эффективно размещает ресурсы, когда и где они необходимы. Индекс глобального присутствия Элькано показывает, что Испания обладает шестым по величине потенциалом глобального проецирования в НАТО, почти вдвое превышающим показатели Германии, Канады, Нидерландов и Греции, более чем в шесть раз превышающим показатели Румынии, Польши, Португалии, Дании, Норвегии и Бельгии, и в 20 раз больше, чем у остальных стран в таблице. Исследовательский центр Rand в отчете, опубликованном международным аналитическим изданием El Orden Mundial, утверждает, что Испания вносит 3,03% в НАТО, если измерять экономическую нагрузку. Эта цифра ставит страну на первый уровень, наряду с семью другими странами, которые также превышают 3% нагрузки.

Эта способность во многом зависит от поставок, предоставляемых компаниями сектора. В Испании, согласно Промышленной стратегии обороны 2023 года, насчитывается 400 компаний, занимающихся обороной (553, согласно ежегоднику «Оборонная и охранная промышленность Испании»). Они создают 36 000 прямых рабочих мест. Рентгенография сектора Института внешней торговли (ICEX) показательна. «Оборонный сектор в Испании — это фрагментированный и регулируемый сектор, состоящий из небольшого числа крупных компаний (платформы и системы), которые лидируют в основных подотраслях деятельности в качестве локомотивов национальной промышленности, за которыми следуют небольшие поставщики первого уровня и, наконец, большое количество компаний меньшего размера, которые дополняют цепочку поставок». Территория команчей военной промышленности.

Фрагментация сектора

является ключевым вопросом. Специалисты торгового института считают, что «она представляет собой барьер для роста, который необходимо преодолеть, если мы хотим повысить международную конкурентоспособность». У сектора есть сильные стороны, такие как высокая квалификация его специалистов, но он сталкивается и с другими проблемами. Одной из важных является необходимость защиты цепочек поставок, что включает в себя обеспечение сырьем и сохранение наиболее важных ресурсов. «Отличительным фактором в этой отрасли, — говорят в ICEX, — является ее врожденная и постоянная приверженность инновациям как смыслу существования». Сектор направляет 10,7% своего оборота на НИОКР. Это краеугольный камень отрасли, которая имеет не одно лицо. Документ «Промышленная стратегия обороны 2023 года» признает это. Военное — это еще не все. «Оборонный сектор, — говорится в документе, — все больше зависит от инноваций в гражданском секторе, поэтому исследования в области двойного назначения предоставляют большие возможности и ставят задачи, поскольку передовые технологии, такие как искусственный интеллект (ИИ), беспилотные аппараты, большие данные, квантовые технологии или нанотехнологии, разрабатываются и производятся в основном в гражданском секторе».

Рафаэль Орбе, генеральный директор по обороне инженерной компании Sener, выступает за изменение подхода в деятельности компаний. «У нас есть историческая модель, в которой оборонная промышленность жила за счет Вооруженных сил, а должна жить для Вооруженных сил. Она должна быть менее реактивной и гораздо более проактивной. Это, что кажется очевидным, не так уж и очевидно, поскольку подразумевает, что оборонная промышленность должна идти впереди в разработках; она должна предвидеть, чтобы предлагать, как новые технологии и технологические достижения могут удовлетворить потребности», — говорит Орбе.

Жорди Эстеве, партнер PwC, считает, что будущее оборонных компаний не ограничивается увеличением бюджетов. «Ресурсы должны поступать также при определенной координации с частным сектором», — утверждает он. Существенный фактор, когда, по его мнению, «есть вероятность того, что будет много [корпоративных] движений и возможных концентраций». «Мы, вероятно, вернемся к движениям крупных компаний, которые поглощают мелкие, чтобы иметь возможность интегрировать вещи быстрее; мы увидим создание новых компаний, а также, возможно, какое-то транснациональное слияние», — прогнозирует Эстеве. Настали новые времена. Базовое снаряжение лучника, установленного на колеснице или лошади, не менялось в течение 3000 лет (Дж. Киган. «История войны»). В настоящее время способ ведения войны меняется головокружительно. На поле боя дорогостоящее оборудование — танки стоимостью 30 миллионов евро за единицу — превращаются в металлолом из-за воздействия устройств (дронов), разработанных гражданскими компаниями, которые стоят всего несколько тысяч евро.

Вопрос масштаба

«Разработка отрасли дорогостоящего оборудования, которое оказывается под угрозой из-за недорогих технологических продуктов, не имеет смысла», — объясняет Артеага. «Важно не столько производство крупных платформ, тяжелого оборудования, сколько инновации и технологический прорыв. Важно, проникают ли технологии из военной сферы в гражданскую, и наоборот. И сейчас это недостаток испанской промышленности», — добавляет он. Вопрос интеграции и размера (масштаба) не нов. «Промышленность относится к вопросу масштаба с определенным скептицизмом, — объясняет этот эксперт, — для некоторых вещей действительно нужны национальные чемпионы; потому что есть области — военно-морская, аэрокосмическая, — где важна вертикальная интеграция. В других лучше всего подготовлены малые и средние предприятия. Если они интегрируются в крупных чемпионов, то вместо того, чтобы инвестировать в НИОКР широкого спектра, они будут инвестировать в НИОКР, которые гарантированы выплатами Министерства обороны».

Консалтинговая компания Accuracy утверждает в своем анализе сектора, что «не наблюдается увеличения активности в области слияний и поглощений (M&A), несмотря на сильное желание и политические указания на консолидацию». Луис Форнеллс из Grupo Oesía — инжиниринговая компания двойного назначения, 300 миллионов евро контрактов в 2023 году — объяснил это на VI Форуме обороны, состоявшемся в ноябре прошлого года: «Мы предпочитаем инвестировать в технологии и таланты, а не в покупку акций». Есть как минимум две причины, которые могут объяснить этот факт: высокие текущие оценки компаний и ожидание еще более высокой прибыли.

Несколько истребителей Eurofighter на авиабазе Лос-Льянос (Альбасете) в ноябре прошлого года. Джоан Валлс (Urbanandsport / NurPhoto / Getty Images)

Игнасио Ллисо, партнер Accuracy, объясняет, что «есть интерес к операциям, но многие компании являются семейными, имеют значительный размер и рассчитывают получить прибыль. Я не вижу большого желания у мелких компаний быть купленными, но вижу желание участвовать в крупных европейских программах и становиться значимыми компаниями». Для Ллисо «большое изменение заключается в том, что Европа начнет больше инвестировать в развитие своих возможностей, что позволит каждой стране развивать свою промышленность. Проблема в том, как это финансировать». Вечная дилемма пушек или масла.

Пока упорядочиваются элементы и неизвестные уравнения — необходимость, срочность и ресурсы, — ожидания растут. Оценка оборонных компаний — соотношение между стоимостью и валовой прибылью — выросла чуть более чем за два года (с марта 2022 года по сентябрь 2024 года) с 13,2 до 16 раз, «что отражает высокие ожидания роста сектора», согласно отчету Accuracy. В последние месяцы такие компании, как Rheinmetall (Германия) или Leonardo (Италия), экспоненциально увеличили свои оценки; до 32 раз валовой прибыли (EBITDA) в случае немецкой компании и более 13 раз в случае итальянской.

Испанская ассоциация технологических компаний обороны, безопасности, аэронавтики и космоса (TEDAE) является хорошим наблюдательным пунктом в бизнесе. Она объединяет 108 компаний всех размеров, 85% оборонной деятельности в Испании. Ассоциация, на которую приходится 2% промышленного оборота страны, предлагает идеальную топографическую карту бизнес-сектора, связанного с обороной, с деятельностью в четырех секторах и компаниями всех размеров.

Сильные и слабые стороны

Сесар Рамос, генеральный директор TEDAE, знает сильные стороны сектора: большое территориальное присутствие, хорошее государственно-частное сотрудничество и хорошая работа малых и средних предприятий, которые становятся лидерами в своих нишах деятельности. Он также знает слабое место: «Важным недостатком, — говорит он, — является низкое социальное восприятие стратегической ценности оборонной промышленности». Что касается процесса концентрации, который просматривается, Рамос считает, что «чрезмерная [корпоративная] фрагментация снижает эффективность, конкурентоспособность и глобальное влияние». Но в наиболее очевидном решении, консолидации, есть нюансы. «Концентрация промышленности — это необходимая дискуссия. Испания [правительство] должна способствовать созданию нормативно-правовой и налоговой базы, которая стимулирует сотрудничество между малыми и средними предприятиями и крупными интеграторами, но я говорю не о поощрении корпоративных концентраций, а о содействии сотрудничеству между компаниями. Концентрация возможностей не обязательно должна подразумевать органическую интеграцию», — считает Рамос.

Орбе (Sener) выделяет три основные области — «одновременные», подчеркивает он, — для компаний сектора: «Люди, цепочка поставок и производственные центры». Как и остальная часть сектора, эта семейная компания — второе и третье поколение во главе — сталкивается с проблемой ускоренного роста. В компании работает 4000 сотрудников, она представлена в 18 странах и ведет деятельность в центрах обработки данных и гражданском строительстве, а также в сфере обороны. В аэрокосмическом и оборонном секторе у нее есть производственные центры в Стране Басков, Каталонии и Мадриде. Sener купила три компании за три года, удвоила штат подразделения до 1200 человек и собирается удвоить производственные площади в течение следующих двух лет. Что касается возможной концентрации в секторе, Орбе признает, что у него нет четкого ответа. «Концентрация может быть оправдана в соответствии со статьей 346 Европейского союза [Договор о функционировании ЕС], но я считаю, что нельзя терять крупных специалистов. Разработка требует гиперспециалистов, особенно в настоящее время, и независимо от того, происходит ли процесс концентрации, эти специалисты в критически важных технологиях должны поддерживаться и получать поддержку».

В неспокойное время

естественно, взгляды обращаются к движениям ведущих компаний, таких как Indra и Navantia. Indra провела наиболее значимые операции в последние месяцы. В феврале она приобрела у Redeia 89,6% компании спутниковой связи Hispasat за 725 миллионов евро. В основе покупки лежит дочерняя компания Hisdesat, которая гарантирует безопасную военную связь через спутник и в которой также участвуют, наряду с Министерством обороны, Airbus Defense & Space (15,9%) и Sener (5%).

Под председательством с января Анхеля Эскрибано, соучредителя Escribano Mechanical & Engineering, план Indra состоит в том, чтобы стать «системообразующим» бизнес-лидером, способным предложить наиболее важные компоненты для работы Вооруженных сил, со стратегической ценностью высокого уровня. Все это содержится в плане, представленном менее года назад, — «Ведя будущее». «Мы собираемся выполнить стратегический план и попытаться сделать его более амбициозным», — заявил Эскрибано. Indra нацелилась на консолидированные компании, такие как Santa Bárbara (бронетехника), которую контролирует американский гигант General Dynamics, и ITP Aero, ведущая компания на рынке авиационных и промышленных двигателей, где она уже участвует с 9,5%. GDELS пока заявила, что исключает продажу Santa Bárbara. Сопротивление американской компании, однако, происходит в контексте, когда большинство европейских стран делают ставку на создание крупных конгломератов, даже с государственным участием, в таком стратегическом секторе, как оборона.

Ненасытный аппетит

В последние месяцы Indra завершила приобретение Deimos — специализирующейся на аэрокосмическом секторе — у Elecnor; взяла под свой контроль консорциум Tess Defense, отвечающий за производство боевой машины на колесах 8×8 «Дракон», в котором она участвует вместе с Santa Bárbara, Sapa и Escribano, и приобрела вместе с Grupo Oesía 60% капитала Epicom, дочерней компании Duro Felguera, занимающейся шифрованием. В рамках того же плана компания собирается создать более 5000 высокотехнологичных и цифровых рабочих мест по всему миру к 2026 году.

Анимация идет по земле, морю и воздуху. Планы множатся, склады пустеют, и крупные игроки достают кошельки, чтобы пополнить запасы. На море успешно работает государственная компания Navantia. Компания — убытки в размере 121 миллиона евро в 2023 году — консолидировала проекты — подводные лодки S80, фрегаты F110 для испанского флота, корветы Avante 2200 для Саудовской Аравии…—. 75% новых заказов относятся к сфере обороны, где накопленный портфель заказов группы составляет 7,689 млрд евро, 94% от общего объема. Она также участвует в шести проектах Европейского оборонного фонда (EDF) на сумму 520 миллионов евро. Промышленность — испанская и европейская — сталкивается с проблемой удовлетворения растущего спроса.

Французский солдат с противодронным оружием во Французской Гвиане. ЖЮЛЬЕН ДЕ РОЗА (AFP / GETTY IMAGES)

(Маленькие) европейские гиганты вооружений

Лемуэль Гулливер был великаном в Лилипутии, который участвовал в войне против Блефуску. Его литературный создатель, Джонатан Свифт, позже поместил его как крошечное существо в Бробдингнег. Вопрос перспективы. В Европе есть корпоративные гиганты в области вооружений, но они не идут ни в какое сравнение с крупными американскими компаниями: Lockheed Martin Corporation, Northrop Grumman Corporation, Boeing или RTX (ранее Raytheon Technologies). По данным Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI), компании США доминируют в мировом бизнесе — 317 млрд долларов дохода в 2023 году. В списке 100 крупнейших компаний по производству оружия 27 европейских и только одна испанская, Navantia. «60% оборонного оборудования, закупаемого в Европе, производится в США», — напомнил президент Indra Анхель Эскрибано.

В Европе, согласно отчету «Промышленная стратегия обороны 2023 года», основные производители находятся в полдюжине стран: Великобритания, Германия, Франция, Италия, Испания и Швеция. Они являются сердцем отрасли, которая пытается биться в унисон в таких проектах, как Airbus, MBDA и KNDS. Airbus (Франция, Германия и Испания) производит истребитель Eurofighter Typhoon, транспортный самолет A400M и беспилотные летательные аппараты (БПЛА); Airbus также участвует вместе с британской BAE Systems и итальянской Leonardo в консорциуме MBDA, производителе ракет и средств противодействия. Франко-германский консорциум KNDS (Krauss-Maffei Wegmann и французская Nexter Defense), в свою очередь, работает над трансмиссиями и двигателями. По рынкам, вот ведущие компании.

• Великобритания, европейская ядерная держава наряду с Францией и находящаяся вне Европейского союза с 2020 года, имеет BAE Systems в качестве флагмана своей оборонной промышленности. BAE возникла в результате слияния British Aerospace (BAe) и Marconi Electronic Systems (MES), оборонного подразделения General Electric (GEC). BAE Systems является одним из основных поставщиков истребителя F-35 и вместе с Rolls-Royce, MBDA и итальянской Leonardo разрабатывает Tempest, истребитель шестого поколения для обновления Королевских ВВС и итальянской армии.
• Германия, по данным ICEX, является страной с самыми большими расходами на оборону в ЕС. Расходы выросли с 32,81 млрд евро в 2013 году до 51,95 млрд евро в 2024 году. Закуска к тому, что грядет, и возможность для сектора, возглавляемого Rheinmetall, специалистом по наземным системам обороны. Компания уже во время Второй мировой войны производила самые известные модели оружия немецкой армии, такие как пулемет MG 34 или противотанковые пушки PaK 36. Rheinmetall приобрела в Испании в 2023 году заводы, принадлежавшие Fabricaciones Extremeñas (FAEX), компании, зависящей от Explosivos Alaveses (EXPAL). В 2024 году она увеличила прибыль на 36%.

Наряду с Rheinmetall, в оружейном арсенале Германии есть и другие известные компании, такие как KNDS — ассоциация немецкой KMW и французской Nexter, — производитель Leopard. На витрине также представлены Thyssenkrupp Marine Systems (TKMS), наследница легендарной Krupp; Hensold, лидер в области датчиков и военной электроники, и Diehl Group, которая производит ракетные системы IRIS-T, часть противовоздушной обороны Украины.

• Франция: насчитывается 5000 компаний и 400 000 рабочих мест, связанных с обороной. Ее ведущие компании производят все, от истребителей до высокоточных ракет и атомных подводных лодок. Она экспортирует оружие в страны по всему миру, включая Индию, Египет, Объединенные Арабские Эмираты и Грецию. Ее крупные бренды — Dassault Aviation, Naval Group, Nexter, Safran и Thales — являются европейскими лидерами. Вес сектора проявляется на международных выставках вооружений, таких как Le Bourget, Eurosatory, Euronaval и Milipol.
• Италия: крупной компанией по производству оружия является Leonardo (ранее Finmeccanica). Ее название отдает дань уважения гению XV века Да Винчи, который, среди прочего, был военным инженером в течение 17 лет в Милане. Компания, носящая его имя, специализируется в аэрокосмической, оборонной, охранной и военной электронике. Другими важными компаниями в итальянском военном секторе являются Fincantieri — военное судостроение — и Iveco, специализирующаяся на бронированных автомобилях — Centauro, Freccia — и военном транспорте.
• Швеция, восьмой ВВП на душу населения в ЕС, и находящаяся вне евро по решению граждан, имеет компанию Saab в качестве ведущей компании в сфере обороны. Saab производит истребитель F-39 Gripen, легкий одномоторный самолет с высокой маневренностью. В 2024 году она заработала 4,21 млрд крон (380 млн евро). Шведская военная промышленность имеет хорошую репутацию в производстве ракет и противотанкового оружия. Слава зиждется на хорошей работе — с 1873 года — дочерней компании Bofors. Одним из ее звездных продуктов является система вооружения Carl-Gustaf, очень эффективная против бронетехники и войск.

В целом, страны поощряют совместные проекты, такие как Будущая боевая авиационная система (FCAS) или танк MGCS. Они пытаются консолидировать промышленный потенциал в ключевых секторах. Все это окутано дебатами о рациональности расходов на оружие. «Уловка-22» (Джозеф Хеллер), проницательный — и забавный — роман о войне, поставил дилемму: те, кто ссылается на безумие, чтобы не идти на войну, самые здравомыслящие; а если они здравомыслящие, то они здоровы, чтобы идти на войну. Замените какой-нибудь глагол на «тратить», и дилемма останется.