В нескольких словах
Автор статьи, анализируя текущую геополитическую обстановку, призывает к более взвешенному подходу в отношении России, подчеркивая необходимость сдерживания, а не эскалации конфликта, и критикует как излишнюю милитаристскую риторику, так и просчеты НАТО. Он призывает к реализму и поиску дипломатических решений, чтобы избежать дальнейших конфликтов.
Сложнее контролировать правительства в международных делах, чем в национальных. В вопросах внутренней политики граждане лучше информированы, и факты не так уж сложны для понимания. Любой может быть в курсе, как обстоят дела с экономикой, жилищным строительством или транспортом. Международные конфликты сложнее; правительства знают больше, чем граждане. Отсюда у них больше возможностей вовлекать общественное мнение в нужном им направлении. В моменты кризиса и перемен, которые мы переживаем, с большой неопределенностью в отношении будущего, преимущество правительств в информации и анализе становится очень заметным. К нам поступают тревожные сообщения о всевозможных угрозах и рисках, некоторые из которых исходят от России, другие — от Соединенных Штатов. Пренебрежение Соединенных Штатов к ЕС (и, в значительной степени, также к НАТО) ставит нас, европейцев, в беспрецедентное положение. В свою очередь, резкий поворот Соединенных Штатов в отношении конфликта на Украине выбил Европу из колеи.
Я отнюдь не собираюсь преуменьшать серьезность ситуации, в которой мы находимся. Ясно, что все усложнилось. Тем не менее, мне хотелось бы несколько смягчить некоторые из высказываний. В милитаристском языке, овладевшем столькими лидерами и аналитиками, Владимира Путина представляют как своего рода нового Адольфа Гитлера, а тех, кто не следует предписаниям о европейской безопасности, как «умиротворителей», столь же безответственных, как когда-то был Невилл Чемберлен. Конечно, те, кто защищает эти подходы, чувствуют себя очень комфортно, думая, что они воплощают дух самого Уинстона Черчилля. На мой взгляд, у этих риторических игр довольно короткий срок действия. И они иногда приводят к катастрофическим последствиям (вспомните, куда привела нас «война с терроризмом», провалы в Ираке и Афганистане; тогда тех, кто не соглашался с тем, как следует реагировать на тревожные сигналы момента, также называли «умиротворителями»). Постараемся взглянуть на вещи с большей перспективой. Действительно ли у России есть экспансионистская программа, в чем-то похожая на программу нацистской Германии? Даже если ответ на этот вопрос будет положительным, может ли Россия реализовать эту программу? Тот факт, что Россия вторглась в Украину, не означает, что у Путина есть амбиции завоевать Европу. Какой интерес может быть у России в том, чтобы, скажем, вторгнуться в Финляндию или Польшу? С какой именно целью она это сделает? Очевидно, что издержки управления финнами или поляками были бы огромными. На всех уровнях было бы сильное повседневное сопротивление, этим народам было бы трудно позволить себя подчинить имперской России. Такие аннексии могли быть полезны в другие моменты истории, но сейчас неясно, какую цель они будут преследовать.
То, что Путин — националист, стремящийся получить зону влияния, не означает, что он экспансионист без границ. Именно потому, что он убежденный националист, он вторгся в Украину — страну огромной протяженности, которая веками была частью России (или СССР) и которая имеет высокую ценность для русских в политическом плане и в плане безопасности. Но все это не означает, что, если он получит благоприятное соглашение по войне на Украине, он захочет продолжать завоевывать территорию на западе. У нас нет никаких оснований так думать просто потому, что это нелогично (фактически, есть исследования, которые показывают, что чем больше отличаются друг от друга два общества, тем меньше риск того, что они вступят в войну, потому что ценность завоевания уменьшается). Совсем другое дело, что Россия, бывшая сверхдержава, сохранившая огромный ядерный арсенал, хочет иметь зону влияния для обеспечения своей безопасности. Западные страны игнорировали эти претензии и спровоцировали Россию расширением НАТО, которое дошло до ее границ (об этом я писал в предыдущей статье). Хотя политическая и моральная ответственность за войну лежит на Путине, в то же время можно защищать тезис о том, что страны НАТО действовали безрассудно, пренебрегая реальной политикой.
Это правда, что Россия может вмешаться в странах Балтии, в двух из которых, Эстонии и Латвии, имеются значительные русские меньшинства. Однако присутствие этих стран в НАТО — свершившийся факт, так что нападение на одну из стран Балтии немедленно активизирует защиту остальных членов НАТО. Во всяком случае, сейчас я хочу подчеркнуть, что напряженность в отношениях с Украиной и странами Балтии во многом связана с тем, как распался СССР, и с присутствием значительных русских меньшинств в бывших советских республиках. Идея о том, что Путин хочет продолжать завоевывать европейские страны, еще менее вероятна, если учесть экономическую и военную мощь России. Российский ВВП оценивается в два триллиона долларов против почти 19 триллионов долларов ВВП ЕС (ВВП Испании составляет 1,6 триллиона долларов). Население России составляет 143 миллиона человек против почти 450 миллионов в ЕС. Также необходимо напомнить, что Россия потерпела неудачу в своей первоначальной попытке быстро победить украинскую армию и установить марионеточное правительство в Киеве. За три года она добилась, с огромным трудом, завоевания около 20% территории Украины, именно той, где больше всего русского или пророссийского населения, но, похоже, она не сможет пойти намного дальше. Это болезненное поражение для Украины, что восточная зона попала в руки России, но это также указывает на то, что России не удалось дойти до Киева. Учитывая эти результаты, реалистично ли думать, что она попытается завоевать европейские страны? Должны ли мы готовиться к такой возможности?
Я не предлагаю сидеть сложа руки перед агрессией России на Украине. Однако, во-первых, следует признать, что проблема Украины не понимается только через «экспансионистское безумие» Путина. НАТО совершила серьезные просчеты в своей политике в отношении России. Возможно, ЕС следует вернуться к старой политике «сдерживания», которую разработал Джордж Кеннан в США в сороковых годах двадцатого века, основанной на признании относительной силы сторон и их приоритетов в отношении безопасности. Кеннан искал промежуточный путь для Соединенных Штатов между политикой умиротворения и попыткой быть единственной мировой сверхдержавой, признавая существование грозной конкурирующей державы, воплощенной в СССР. Сдерживание требует достижения соглашения о прекращении нынешней войны и установлении реалистичной политики сдерживания, которая позволит избежать будущих конфликтов. Вместо того, чтобы вооружаться до зубов и принимать воинственную риторику, было бы более полезно установить прочное взаимопонимание между сторонами. После краха СССР западные страны подумали, что у них больше нет соперников и они могут навязывать свои правила в мире без какого-либо сопротивления, меняя политические режимы (силой, если необходимо) и переопределяя правила игры в области безопасности. Сейчас мы просыпаемся от этой мечты наихудшим образом, с Трампом в Белом доме. Пришло время примириться с реальностью, отказаться от риторических преувеличений и установить разумную политику сдерживания. Игнасио Санчес-Куэнка — профессор политологии.
