В нескольких словах
На фоне растущего протекционизма и изоляционизма США, ЕС активно ищет новых торговых партнеров (Центральная Азия, Индия, Меркосур) и укрепляет существующие связи, чтобы смягчить экономические последствия и неопределенность, вызванные изменением американской политики и нарушением глобальной торговли.
«День освобождения», торжественно провозглашенный Дональдом Трампом в Розовом саду Белого дома, застал председателя Еврокомиссии Урсулу фон дер Ляйен и председателя Европейского совета Антониу Кошту в Самарканде, мифическом месте Шелкового пути. Их присутствие в историческом узбекском городе не случайно. Высшие должностные лица ЕС прибыли туда для встречи с лидерами бывших советских республик — Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана и Казахстана — с целью укрепления сотрудничества с Центральной Азией. Эта поездка состоялась всего через месяц после визита почти всей Коллегии комиссаров в Индию с аналогичной целью. В Нью-Дели было сделано четкое заявление о намерениях: до конца года обе стороны хотят заключить торговое соглашение.
В Брюсселе крепнет консенсус среди сторонников расширения торговых альянсов. Самый яркий пример — Меркосур. Критики этого соглашения стали тише, а число его сторонников открыто растет, даже среди тех, кто должен быть более сдержанным в силу занимаемой должности. «Настало время продвигать соглашения с Меркосур, Мексикой и решительно двигаться вперед в переговорах с Индией и другими ключевыми партнерами», — подчеркнул председатель Европейского совета в своем сообщении в социальной сети X. Подобные заявления часто звучат из уст экспертов и политиков в эти дни. Трамп встряхнул торговую шахматную доску, вызвав беспрецедентный сбой эскалацией протекционизма и изоляционизма.
Ни фон дер Ляйен, ни Кошта не скрывают своих намерений, стремясь укрепить связи с другими государствами:
«У Европы уже есть соглашения с 76 странами. И сейчас мы расширяем эту сеть. Мы только что заключили торговые соглашения с Меркосур, Мексикой и Швейцарией. Мы запустили первое партнерство с Южной Африкой. Наша цель — заключить торговое соглашение с Индией до конца года. Мы ведем интенсивные переговоры с Индонезией и Таиландом. Европа всегда была торговым континентом. Наш посыл ясен: Европа надежна, предсказуема и открыта для справедливой торговли»,
— заявила на этой неделе немецкий консервативный политик. В этом явном сообщении есть и скрытое: «Европа — это не Соединенные Штаты». Речь идет о поиске альтернативных рынков, а также об укреплении геостратегической безопасности, чтобы смягчить удар от массового и одностороннего повышения тарифов, предпринятого Трампом с момента его возвращения к власти менее трех месяцев назад.
И пока это происходит в Европе, по другую сторону Атлантики утвердился взгляд на мир, который глубоко изменяет мировой порядок, созданию которого так способствовали Соединенные Штаты, который принес им столько выгоды и который при Трампе они готовы разрушить. После нападок на своих военных партнеров по НАТО, теперь Вашингтон атакует глобальную торговлю, которую так рьяно защищал герой Республиканской партии Рональд Рейган. Соединенные Штаты закрывают границы, экономические связи и геостратегические альянсы в рамках политики растущего изоляционизма, провозглашая, подобно знаменитому заголовку английской прессы «Сильный шторм в Ла-Манше: континент изолирован», что остальной мир остается за бортом. «Система глобальной торговли, которую мы помогали создавать, перестала работать для нас», — считает Джон Липски, бывший советник Международного валютного фонда, а ныне сотрудник аналитического центра Atlantic Council.
Именно Китай является одной из стран, наиболее пострадавших от политики Трампа. Его тарифы не подчиняются очевидной логике: рассчитанные по своеобразной формуле, делящей двусторонние торговые дефициты на импорт, они в большей степени наказывают — за исключением Китая, главного экономического и геополитического соперника США — дружественные страны, чем противников: Иран пострадал меньше Японии (24%). Россия не затронута, согласно неточному аргументу республиканской администрации о том, что они «с ними не торгуют». Северная Корея также не фигурирует в списках. Но даже непоколебимый союзник Израиль, который отменил свои тарифы для США во избежание ответных мер, получил 17%.
Выжидательная позиция
На данный момент прямая реакция большинства партнеров Вашингтона, похоже, сводится к выжиданию. Великобритания и Япония, как и ЕС, в первую очередь заговорили о достижении соглашения с Вашингтоном. Логика в том, что ответные меры против американских товаров только ухудшат ситуацию. Даже наиболее пострадавшая страна, Китай, призвала к диалогу.
«В торговых и тарифных войнах нет победителей, а протекционизм — это не выход… Всем ясно, что все больше стран выступают против односторонних мер американского запугивания, таких как введение пошлин»,
— заявил официальный представитель МИД в Пекине Го Цзякунь. Хотя большинство экспертов полагают, что если все пострадавшие страны примут эквивалентные ответные меры, то именно Соединенные Штаты больше всего пострадают от торможения своей экономической активности и инфляции.
Возможно, поэтому министр финансов Скотт Бессент заявил консервативному телеканалу Fox News: «Мой совет каждой стране сейчас — не принимать ответных мер. Сядьте и успокойтесь. Посмотрим, как пойдут дела. Потому что если вы примете ответные меры, начнется эскалация. Если не примете, все на этом остановится». Если дело дойдет до этого, Вашингтон еще больше изолируется от своих традиционных соперников (Китай) и отдалится от своих старейших партнеров. И усугубит удар по экономике всей планеты. ВТО прогнозирует сокращение мировой торговли на 1%.
Именно для того, чтобы избежать части этого сокращения, ЕС, по крайней мере в краткосрочной перспективе, делает ставку на интенсификацию торговых отношений с теми, с кем они уже есть (Мексика, Чили), или на открытие новых (Меркосур, Индия) в качестве меры по смягчению последствий. В ближайшем будущем невозможно быстро заменить торговые отношения, объем которых в 2023 году достиг 1,6 трлн евро в обмене товарами и услугами.
«40% прямых иностранных инвестиций ЕС приходится на США. И та же цифра в обратном направлении. 40% прямых иностранных инвестиций США находятся в ЕС. Так что, если посмотреть на торговлю или инвестиции, мы очень, очень тесно связаны. Мы очень взаимосвязаны»,
— поясняет Андре Сапир, профессор экономики Свободного университета Брюсселя.
«Мы очень взаимозависимы, и ни нежелательно, ни легко уменьшить экономические отношения, которые имеют давнюю историю. Американские компании есть в Европе, европейские компании — в США, они торгуют друг с другом, существуют глобальные цепочки создания стоимости»,
— добавляет исследователь из Bruegel, крупнейшего аналитического центра Брюсселя.
Фон дер Ляйен еще в конце января в Давосе предупредила о новых веяниях: «Мы хотим большего сотрудничества со всеми, кто к этому открыт. Наши ценности не меняются. Но чтобы защитить эти ценности в меняющемся мире, мы должны изменить наш образ действий. Мы должны искать новые возможности везде, где они появляются. Настало время взаимодействовать за пределами блоков и табу. И Европа готова к переменам». И это, в некотором роде, то, что можно было наблюдать в Самарканде в этот четверг. Это также заметно по тому, как председатель Комиссии смягчила свой традиционно жесткий тон в отношении Китая; по тому, что комиссар по торговле Марош Шефчович на прошлой неделе ездил из Вашингтона в Пекин для встречи со своими коллегами из обеих держав; или по тому, что премьер-министр Испании Педро Санчес собирается снова посетить азиатского гиганта в этом месяце, где он был менее года назад.
«Неопределенность в отношении будущих тарифов приведет к тому, что внутренние рынки будут импортировать больше, чем раньше, когда компании будут решать, куда инвестировать», — отмечается в анализе консалтинговой компании Capital Economics. В Азии, мировой фабрике, сильно пострадавшей от американских мер, «Индия, Индонезия или Филиппины кажутся более привлекательными в относительном смысле; тарифы ниже, чем у других, а в конкретном случае Индии — большой внутренний рынок».
