В нескольких словах
Нью-Йорк утратил свое былое очарование и превратился в безвкусный город, утративший свою культурную значимость.
Было время, когда Нью-Йорк обладал непреодолимым очарованием, которое он утратил после трагедии 11 сентября. Для художника первая поездка в Нью-Йорк была своего рода посвящением, ты чувствовал себя как сириец, еврей или испанец первого века, прибывший в имперский Рим. После Второй мировой войны авангардное искусство, базировавшееся в Париже, было захвачено американцами как трофей победы. Они перенесли его в Нью-Йорк, и оттуда его эстетика распространялась на протяжении многих десятилетий. Это начало шестидесятых годов прошлого века.
По прибытии на Манхэттен ты звонил друзьям, которые приехали раньше. Им хватало всего несколько месяцев, чтобы приобрести нью-йоркский вид: кроссовки, толстовки, кепки с козырьком, футболки с Микки Маусом, бег трусцой, йога и макробиотическая еда.
Тебя вели в новый ресторан в Сохо, где подавали салат из шпината с кедровыми орешками, который не пропустила бы ни одна коза. Во время ужина тебе рассказывали странные истории о перестрелках на улице, а затем указывали ритуалы, которым нужно следовать:
- увидеть «Гернику» Пикассо в MoMA,
- пересечь пешком Бруклинский мост,
- выпить Мартини в River Café,
- заглянуть в отель Chelsea, где обитали духи Дилана Томаса, Леонарда Коэна и Дженис Джоплин,
- съесть полкурицы в Sylvia’s в Гарлеме,
- притвориться, что покупаешь горсть бриллиантов в ювелирном магазине Tiffany’s, чтобы добавить их в овсянку на завтрак,
- попытаться найти Вуди Аллена, играющего на кларнете,
- выпить в отеле Algonquin, на Западной 44-й улице, 59, где за круглым столом в вестибюле собирались журналисты The New Yorker.
Что случилось? То, что этот очаровательный Нью-Йорк, которому ты отдавал лучшее, больше не существует. Беспорядочный и инфантильный мозг одного босса, который все, к чему прикасается, превращает в перхоть, превратил его в безвкусный город. Ты ничего не потеряешь, если останешься дома.
